Стальные останки

Он недолго постоял в сумерках, глядя вслед Дарби, а потом раздраженно пожал плечами и отвернулся. Ради Хойрана, он ведь мог просто стоять в стороне и смотреть, как стражники уделывают бродягу. Мог даже не пытаться! Он резко постучал в дверь и прислушался к тому, как Шалак спешит к ней, чтобы отпереть засов и впустить друга.

– Все в порядке? – спросил он, снова запирая дверь за Рингилом.

– Конечно. А что такое?

Позднее, помогая Шалаку закрывать магазин, он посмотрел на свою ладонь при свете лампы и увидел, что от прикосновения Дарби остался грязный отпечаток.

Отмыть его оказалось на удивление сложно.





* * *


Рингил вернулся в Луговины позже, чем рассчитывал, и после дневной вылазки похвалиться ему было нечем, кроме пары царапин на руках и лице, а также почти опустевшего кошелька. Лодочник, который вез его вверх по течению, предпочитал налегать на весла, а не болтать, и Рингил счел это благословением. Всю короткую поездку он просидел на корме, ежась от речной сырости и мрачно перебирая в уме смутные намеки и подсказки Шалака.

«Они приходят к нам фантомами, со змеиной быстротой наносят удары из призрачного тумана, а когда мы отвечаем тем же, возвращаются в туман, и ветер доносит до нас их тихий, язвительный смех».

«Прелестно».

Приближаясь к дому Эскиатов по подъездной дорожке, он увидел, что все фонари горят, а у главных дверей стоит карета – лошади в постромках притихли, возница и другой слуга что-то пили из одной фляжки. Рингил смерил их взглядом, не узнал ни ливрею, ни герб, нарисованный на боку кареты. Что-то цветастое, со стилизованной волной на фоне болотных маргариток. Он пожал плечами и вошел в дверь, которая была приоткрыта, как принято ранними вечерами. Внутри его встретил один из домашних слуг.

– Кто посетитель? – спросил Рингил, передавая шляпу, Друга Воронов и плащ.

– Верховный распорядитель приливных часов, сэр. – Слуга с отработанным проворством собрал меч и одежду. – Он ждет в библиотеке с видом на реку уже два часа.

– Надо же, никогда не слышал о таком тепленьком местечке, – проворчал Рингил. – Кого он ждет?

– Вас, мой господин.

Рингил бросил на слугу косой взгляд.

– Правда?

– Вот он идет, сэр.

Рингил повернулся в ту сторону, куда слуга указал кивком, и увидел богато одетого молодого человека, который вылетел точно буря из дверей библиотеки. Он успел заметить желтовато-коричневый жакет и кремовые штаны, кожаные сапоги в пятнах морской соли и придворную рапиру на бедре, черты, выглядевшие смутно знакомыми, невзирая на гневный румянец, и аккуратно подстриженную бородку.

– Эскиат!!! – заорал незнакомец.

Рингил демонстративно завертел головой, будто высматривая в вестибюле еще кого-то.

– Вы со мной разговариваете?

Верховный распорядитель приливных часов достиг его и замахнулся левой рукой. Движение застало Рингила врасплох; он такого не ожидал, потому что не видел оружия, только пару перчаток. Грубая кожа с узором хлестнула по щеке и обожгла.

– Я требую удовлетворения, Эскиат.

Рингил ударил его в лицо. Верховного распорядителя отбросило назад, он упал на пол и задергался, пытаясь встать. Коснулся верхней губы, на миг удивленно уставился на кровь из разбитого носа, а потом схватился за рукоять рапиры.

– Обнажишь эту сталь в моем доме, – мрачно пообещал ему Рингил, – отберу и засуну в твою гребаную глотку.

Он не двинулся вперед, но Верховный распорядитель все равно отпустил оружие и спешно вскочил. Движение было плавным, в нем чувствовалась сила – Рингил опознал результат тренировок в фехтовальных залах. Он приготовился шагнуть вперед и помешать гостю вытащить рапиру, если придется. Однако молодой человек лишь выпрямился и сплюнул на пол к ногам Рингила.

– От выродка вроде тебя я и не ждал иного. Никаких понятий о чести, только бы кулаками помахать. – Он опять вытер кровь из носа, но немного капнуло на пол. Он взглянул на пятна и кивнул, жестко и напряженно улыбнулся. – Но так ты не уйдешь от расплаты, Эскиат. Я тебя вызываю. Перед свидетелями. На поле возле холма Бриллин, послезавтра на рассвете. Без доспехов и щитов, легкие клинки. Мы решим этот вопрос чистой сталью, нравится тебе или нет.

К тому времени в холле собиралась небольшая толпа. Слуги поблизости, привлеченные разговором на повышенных тонах, отвлеклись от своих обязанностей, а за спиной Верховного распорядителя появился еще один лакей и молча протянул хозяину носовой платок.

– Похоже, ты не объяснишь мне, в чем дело? – спросил Рингил. – В смысле, почему торопишься погибнуть.

Верховный распорядитель взял носовой платок и прижал к разбитому носу. Лакей попытался помочь, но юноша раздраженно дернул плечом.

– Выродок и к тому же трус! Пытаешься дать отпор, пустив в ход невыносимое высокомерие?

Что-то в том, как высокопарно он выражался, тревожило память Рингила, вкупе со странно знакомыми чертами лица. Он прикрыл свою растерянность, закатив глаза и демонстративно вздохнув.

– Если мы делаем все по протоколу, Верховный распорядитель, во время вызова на дуэль обычно объявляют причину недовольства. Я не бывал в этом городе с войны, а в тот период ты, похоже, едва выбрался из колыбели. Ума не приложу, как я мог тебя оскорбить.

Юноша презрительно усмехнулся.

– Ты оскорбляешь меня своим существованием, Эскиат. Тем, как ты насыщаешь Трелейн гнилью и мерзостью, просто дыша этим воздухом.


– Хрень какая-то.

– Да как ты смеешь…

– На задворках порта есть мальчики-проститутки – иди и покажи им, какой ты праведный, если тебе нужно. Они молодые, беспомощные и отчаявшиеся, их легко обидеть и причинить боль. Там ты удовлетворишься по самую макушку.

– Ты поднял руку на моего отца!!!

Страдальческий вопль отразился эхом от сводчатого потолка. После него на вестибюль опустилась тишина, словно гусиный пух из разодранной подушки. В этой тишине Рингил будто в первый раз увидел лицо Верховного распорядителя. Увидел сходство, услышал похожие интонации в чрезмерно правильных фразах.

– Понятно, – проговорил он очень тихо.

– Я Искон Каад, – сказал Верховный распорядитель приливных часов, дрожа. – Мой отец – член Совета и потому не может требовать удовлетворения в виде дуэли. Он не желает…

– Да, разумеется, все верно. – Рингил нацепил саркастическую улыбочку. – Это совсем не похоже на твоего отца, так рисковать. Он с куда большей охотой спрячется за городскими стенами, укроется мантией, и пусть кто-то другой вместо него занимается убийствами. В общем, так он и поступил в пятидесятых, пока мы, все прочие, стояли на болотах по колено в ящеровой крови. Его отсутствие в тот раз было примечательным, как и сейчас. Видимо, он был занят в спальне – зачинал тебя с какой-нибудь поломойкой.

Искон Каад издал сдавленный вопль и бросился на Рингила. К несчастью, одолеть пространство между ними Верховному распорядителю не удалось. Лакей схватил его сзади под руки и удержал. Привратник Эскиатов, словно вторя лакею, дернулся к Рингилу, чтобы предупредить драку, но тот суровым взглядом вынудил его вернуться на место. Каад успокоился в цепкой хватке лакея и с повелительным видом стряхнул его руки. Слуга отступил. Снаружи прибежали возница и второй лакей, и наконец появилась леди Ишиль, чтобы разобраться с происходящим в вестибюле. Ее лицо было непроницаемо.

Рингил скрестил руки и склонил голову набок.

– Хочешь, чтобы я тебя убил, Искон Каад? Ладно, я согласен. Поле у холма Бриллин, послезавтра на рассвете. Поскольку вызов брошен мне, я определяю детали поединка, а не ты. – Он поднял правую руку и изучил ногти – жест, украденный у Ишиль в те времена, когда они оба были молоды. Его мать по другую сторону вестибюля заметила это, но на ее лице не дрогнул ни один мускул. – Ты, разумеется, не можешь об этом знать. Родословной не вышел. Так и не смог освоить все тонкости, верно?

На миг показалось, что молодой Каад снова на него кинется, но либо юноша растратил весь гнев, либо взял себя в руки, раз Рингил дал ему то, что требовалось. Верховный распорядитель лишь оскалил зубы в подобии ухмылки и стоял в ожидании.

«А, может, Гил, дело в том, что Искон Каад не похож на своего отца. Ты об этом не подумал? Может, привыкший к достатку и безопасности сын знаменитого и влиятельного городского советника не обладает отцовской чувствительностью по отношению к светским оскорблениям и весьма похож на тебя, каким ты был когда-то – надменный, чрезмерно самоуверенный и претенциозный молодой негодяй, мнящий себя рыцарем».

«Не просто мнящий. Видел, как он поднялся? Прошел через Академию или что-то вроде».

«Ну, как и ты, дипломированный рыцарь Эскиат. Как и ты».

«Интересно, его на церемонии посвящения тоже отымел в зад наставник новичков, или нет… – Он окинул долгим взглядом худощавую фигуру Верховного распорядителя. – А вдруг ему понравилось?»

«Прекрати».

«Так или иначе, не стоит недооценивать его у холма Бриллин послезавтра».

«Если до этого дойдет».

– Ты закончил проверять маникюр, выродок?

Рингил посмотрел на Каада, ему пришлось скрыть внезапное, непрошенное чувство головокружения.

– Ладно, – ледяным тоном произнес он. – Сделаем по-твоему. Без кольчуги и щитов, только легкие клинки. С секундантами. А теперь пшел вон из моего дома.





* * *


Когда Каад ушел, и скрип гравия под колесами его кареты растаял вдалеке, Рингил поманил к себе ближайшего слугу, шустрого на вид парнишку лет двенадцати.

– Как тебя зовут?

– Дери, сэр.

– Что ж, Дери, ты ведь знаешь, где в Экелиме находится Тележная улица?

– Вверх от реки? Да, господин.

– Хорошо. Там, где Тележная пересекается с Ворванным рядом, есть лавка, в которой продается олдрейнская ерунда. Я хочу, чтобы завтра утром ты перво-наперво отправился туда с посланием для хозяина.

– Да, господин. Каково послание?

– Я его позже напишу. – Рингил дал мальчишке монету из своего исхудавшего кошелька. – Найдешь меня в библиотеке после ужина.

– С радостью, господин.

– Ну, ступай.

– Надеюсь, теперь, – ледяным голосом объявила леди Ишиль по другую сторону вестибюля, – все любезно вернутся к делам, коими должны заниматься в этом доме. И пусть кто-нибудь подотрет кровь.

Поднялась суета, слуги поспешили к дверям и лестницам. Ишиль прошествовала через пустой вестибюль и остановилась перед сыном. Придвинулась к нему и прошипела: