Там, где живет любовь

– Я тут впервые, сам выбирай, – наконец отодвинула я от себя папку с меню.

– Хорошо.

Отец подозвал официанта и сделал заказ. Потом снова посмотрел на дверь, и вдруг его лицо просветлело. Папа как-то странно и незнакомо для меня улыбался. Никогда прежде не видела на его лице такую улыбку – влюбленного и счастливого человека. Тогда я, заинтересовавшись, тоже повернулась к входу в зал. И то, что я увидела, если честно, привело меня в шок.

– Пап, это что, шутка? – нахмурившись, спросила я.

– А что такое? – взволнованно спросил отец.

Я не сводила взгляда с миниатюрной брюнетки, которая, звонко стуча каблучками, приближалась к нашему столику. Сколько же ей лет?

– Ты бы еще с девчонкой из параллельного класса замутил, – прошипела я.

– Я же говорил, у вас много общего, – отмахнулся отец, вставая на ноги, чтобы поприветствовать свою новую пассию.

– Она моя ровесница? – ахнула я.

– За кого ты меня принимаешь? – оскорбился отец. – Катерине двадцать пять.

Я только удрученно вздохнула. Катерина оказалась тоненькой, словно тростиночка. С длинными темными волосами и подтянутой фигурой без единого изъяна. А еще с неестественным загаром. Видела бы эту девицу Ирка, обязательно бы высмеяла и обозвала «муклой». Мы с Третьяковой часто таких «Катерин» обсуждали.

Брюнетка широко и как-то дерзко улыбалась. Она не похожа на маму. Совсем. Моя мама – высокая натуральная блондинка с карими глазами и рассеянной доброй улыбкой. Сроду бы не подумала, что папу может привлечь совершенно иной тип женщины. Отец чмокнул Катерину в щеку и помог сесть.

– Простите, задержалась, – низким голосом проговорила брюнетка. – Долго ждете?

– Что ты… – начал папа.

– Долго, – сказала я, перебив отца.

Тогда Катерина подняла на меня карие глаза и улыбнулась, сверкнув белоснежными зубами.

– Прости, Вера. Я больше так не буду.

Мне показалось или в ее голосе звучала ирония? Хотя улыбка в тот момент была довольно искренней. Из-за этого я немного стушевалась.

– Ладно, что уж…

За столом воцарилось неловкое молчание. Отец попеременно смотрел то на меня, то на брюнетку…

– Как дела в школе? – наконец спросил он. Мы с Катериной переглянулись.

– Разве мы здесь собрались для того, чтобы обсуждать мою школу? – искренне удивилась я. Папу никогда не интересовал этот вопрос, а тут вдруг вспомнил.

– И все-таки? – Теперь отец в волнении потирал руки.

– Нормально, – пожала я плечами. – Написали почти все годовые контрольные. Директриса утвердила список для лагеря.

Про лагерь я сказала нарочно, а то отец наверняка об этой поездке уже позабыл. Теперь мне еще больше не хотелось оставаться под присмотром разукрашенной Катерины.

– Для какого лагеря? – оживилась брюнетка. Вряд ли ее это особо интересовало, но возникшая до этого пауза достигла высшей точки, и молчать нам было уже просто неприлично.

– Для обычного, летнего, – ответила я, ковыряя вилкой белую скатерть. Говорить о том, что он еще образовательный с ежедневными занятиями по разным предметам, мне не хотелось. Катерина и так смотрела на меня свысока, как на маленького несмышленого ребенка.

– Вера у нас общественница, – ответил отец за меня. – Правая рука директрисы.

– Ну уж не правая рука, – возразила я.

– Общественница? – снова удивилась Катерина.

– Бывшая жена называет Веру Шурочкой из «Служебного романа».

Катерина как-то неестественно захихикала, а я впервые в жизни почему-то почувствовала себя неуютно из-за того, чем занимаюсь.

– Ну да, я люблю помогать другим, – сказала я.

– Ты, наверное, еще и отличница? – спросила Катерина. И из ее уст это прозвучало так, будто учиться на хорошие оценки – что-то забавное и недостойное. И все-таки хорошо, что я не сказала о направленности лагеря.

– У меня проблемы с физикой и химией, – призналась я.

Мне надоело, что мы обсуждаем мои школьные дела, а эта профурсетка еще и откровенно смеется.

– А вы с кем живете, Катерина? – спросила я без всякого перехода.

– Снимаю квартиру с подругой.


– А работаете где?

– Пока ищу себя, – призналась девушка.

– У-у, ну понятно, – сказала я, даже не пытаясь скрыть раздражение.

Отец почуял, что запахло жареным, и принялся расхваливать Катерине блюдо, которое он заказал, пока мы ее ждали. Я видела, что папа пытается найти между мной и Катериной какую-то общую тему, но из этой затеи у него ничего не получалось. Честно сказать, я не могла понять, чем же мы похожи, кроме того, что эта пигалица на шпильках может слушать ту же музыку, что и я.

Без стеснения я пялилась на Катерину, пока она разглядывала диковинное блюдо, которое наконец принес нам официант. Вздернутый нос, черные как смоль волосы, длинные ресницы. И пухлые губы – наверняка не свои. Но многим мужчинам такие девушки бесспорно нравятся. Поверить не могу, что мой отец попал в это число. Есть в этой девушке что-то, кроме внешности типичной инстадивы? Катерина подняла голову, и мы встретились взглядами. Заметив, как я таращусь на нее, брюнетка натянуто улыбнулась:

– Мне кажется, мы с тобой подружимся.

Ох, вряд ли. Такая девица скорее могла бы возглавить компанию Соболь, потеснив нашу школьную королеву. Я вспомнила чувства, которые испытала, когда мама представила мне по видеосвязи своего нового бойфренда: жгучего мексиканца, ни слова не понимающего по-русски. Да и английский язык у него на уровне начальной школы. Мне казалось, я никогда не оправлюсь от «нового папы», а настоящий отец подсунул мне эту несчастную Катерину… Родители будто назло выбрали карикатурные вторые половинки. А кто бы им подошел? И подходили ли они друг другу? Решили бы мои папа и мама связать себя узами брака, если б у них случайно не получилась я?

Ужин наш не клеился. Отец безуспешно пытался найти точки соприкосновения, Катерина преимущественно молчала, а я практически каждую фразу папы воспринимала в штыки. В конце концов он молча расплатился за ужин, и мы вышли на улицу.

Повеяло вечерней прохладой. Отец, на секунду замешкавшись, снял с себя светлый тренч и накинул на плечи Катерины, которая явилась в ресторан в откровенном коротком платье.

– Потом вернешь, – сказал папа.

– Спасибо за ужин, – все-таки поблагодарила Катерина. При этом почему-то взглянула на меня, будто это была моя идея нам всем собраться. Я демонстративно отвернулась. Насмешливый тон этой разукрашенной девицы за ужином по поводу моей отличной успеваемости рассердил. И вообще, откуда она свалилась на наши головы? Меня вполне устраивало, когда папа крутил романы и ни с кем меня не знакомил. Значит, теперь все серьезно? Катерина переедет к нам? Я уже представила всевозможные банки и склянки в ванной, глупые разговоры за завтраком… А еще она «ищет себя». Отлично! Значит, садится отцу на шею. От всех этих мыслей становилось тоскливо.

– Мы тебя подбросим до дома, – сказал папа Катерине.

– Не стоит, я закажу такси, – запротестовала брюнетка.

– Отличная идея, а то мне еще уроки делать, – встряла я. – Некогда нам рассекать весь вечер по городу.

Хотя с домашним заданием я расквиталась еще у Третьяковых. Отец и Катерина переглянулись, папа растерянно пожал плечами, а его пассия ухмыльнулась. Думали, я не замечу?

– Приятно было познакомиться, – проговорила Катерина. Кажется, без особой искренности.

– Взаимно, – сказала я и первой направилась к парковке.

– Вера, возьми ключи! – выкрикнул папа. Пришлось возвращаться.

В машине я прождала еще минут пятнадцать, стараясь не пялиться в боковое зеркало на отца и Катерину, которые миловались на крыльце ресторана. Когда папа наконец сел на водительское сиденье, то первым делом сердито произнес:

– Где твои манеры? Ты вела себя невежливо.

– О чем ты с ней разговариваешь? – спросила я, пристегиваясь. – Она показалась мне пустой.

– Ты просто совсем ее не знаешь, – мягко возразил папа, выруливая с парковки. – Обычно она другая. У вас обеих какая-то защитная реакция друг на друга. Я и тебя сегодня не узнаю. Чуть не сцепились, как две дворовые кошки.

Я молча уставилась в окно, за которым сверкали огни мегаполиса. Мы мчались по вечернему городу на приличной скорости.

– К тому же она слишком молодая! – горячо продолжила я. – Сколько у вас лет разницы? Ведь больше десяти!

– Ты еще совсем ребенок, – покачал головой папа.

– А на днях ты жаловался, что я теперь слишком взрослая, – тут же возразила я. – Тебе не угодишь.

– Разве любовь – это только про разговоры? – спросил папа, переводя взгляд на меня.

– Любовь – это и про разговоры, и про поцелуи. И про объятия, и про взаимопонимание, и про то, как засыпаешь и просыпаешься с мыслью об одном человеке. Любовь – это вообще про всё, – сказала я.

Отец продолжал искоса поглядывать и улыбаться.

– Какие познания, – наконец проговорил он. – А у тебя…

– Господи, папа, нет! – перебила я. Вот уж с кем, а с отцом я точно не собиралась обсуждать тему «Есть ли у тебя мальчик». – У меня никого нет. Это все в теории.

– А-а-а, – протянул папа. – Теоретик, значит.

Оставшийся путь мы проехали молча. Когда добрались до дома, двор уже окружили густые сумерки. Выходя из машины, я заметила вдалеке парня, похожего на Марка. Пригляделась: точно, он.

– Пап, я к Ире забегу и домой.

– А твои несделанные уроки? – насмешливо спросил отец, закрывая машину.

– Это и касается уроков, – сказала я, оглядываясь. Марк направлялся в сторону нашего дома. Первая мысль, которая мелькнула: «Наверняка он здесь не случайно…»

– Как знаешь, – ответил отец, проследив за моим взглядом. Увидел вдалеке парня и заулыбался. Его ехидная улыбка мне совсем не понравилась.