Теория поцелуя

– Сейчас!

– Настя! – Я заметила, что через толпу продралась девушка моего брата. – Настя Ежова, иди сюда!

– Что случилось? Женька! – Она опустилась на колени.

– Пчела, его укусила пчела, – пробормотала я, указывая на лежащее на полу тельце мохнатого насекомого. – Вот она, злодейка.

Тем временем рыжик стянул рюкзак с плеч очкарика, аккуратно уложил того снова на спину и расстегнул замок рюкзака.

– Если он сейчас нормально не задышит… – прошептала я, сжимая зубы. – Ну, что там? Что? Есть что-нибудь?!

Рыжий выкладывал книжки из рюкзака. Вот скажите, зачем этому чудику понадобилось брать учебники на экскурсию, а?

– Посмотри вот здесь! – Настя показала на небольшой кожаный пенал на кнопке.

Пока рыжий лихорадочно открывал футляр, я смотрела на лицо опухающего парня. Густые блестящие волосы, бархатная ровная кожа, правильная форма носа, красивые губы и большие темно-синие глаза за широкими стеклами очков, как надвигающаяся летняя гроза: немного пугающие своей глубиной. То ли от взгляда на них, то ли от страха у меня закружилась голова.

– Здесь шприцы и… лекарства! – воскликнула Настя.

– Отлично, – выдохнула я. – Давай их сюда, посмотрим.

Пока я дрожащими руками рассматривала содержимое пенала, паренек, лежащий на полу в проходе, часто-часто дышал. Настя села рядом с его головой и подложила под нее рюкзак.

– Ага! – Я неуверенно закусила губу. – Кажется, вот так надо.

Набрала в шприц лекарство.

– Кажется? – испуганно пролепетал рыжий.

– Да, точно не знаю, как это делается, – сказала я, – но другого выхода у нас нет. Сядь, приподними немного его ноги, пусть будут повыше. – Когда парень послушно приподнял ступни очкарика, я попросила Настю: – Нужно освободить его предплечье.

Настя Ежова с трудом содрала рукав с плеча парня.

– Ну, с Богом, – прошептала я, втыкая шприц в верхнюю треть плеча парня.

Очкарик дернулся, его зрачки расширились. Кто-то из студентов громко охнул.

– Вот молодец! – Я облизнула пересохшие губы. – Носишь с собой все лекарства. Теперь будем надеяться, что я тебя не убила.

– Ты шутишь? – Настя выпучила глаза.

– Нет! – Я пожала плечами. – Однажды видела, как это делается. Правда, мне тогда было лет десять…

– Что ты ему вколола? – все еще держа на весу ноги больного, спросил рыжий.

– Адреналин, – ответила я, вынимая из футляра еще одну ампулу. – А теперь нам понадобится преднизолон, чтобы привести в нормальное состояние его давление, и антигистамин – это уже от аллергии. Кто умеет ставить укол в вену?

Рыжий покачнулся, а Настя испуганно побледнела, взглянув на шприц.

– Есть! Есть медик! Здесь врач! – заголосил преподаватель, затаскивая за руку в салон полноватую женщину с чемоданчиком.

Студенты расступились, и та быстро пробежала по проходу прямо к нам.

– Укус пчелы, анафилактический шок, отек, – отчиталась я, передавая ей шприц. – Ввели адреналин, который был у него с собой. Здесь преднизолон.

Женщина быстро сориентировалась, осмотрела больного, забрала у меня шприц, внимательно глянула на каждую из ампул.

В этот момент кто-то крикнул:

– «Скорая» уже едет!

Насте и рыжему пришлось отойти, чтобы дать место медику. Я взяла за руку парня и тихо сказала:

– Сейчас тебя заберут, сделают капельницу, и ты поправишься. – Попыталась улыбнуться. – Хорошо?

Он смотрел на меня так внимательно, так беспокойно, что мне даже стало неловко. Отпустив его руку, я немного отодвинулась назад, чтобы не мешать женщине проводить нужные манипуляции.

– Все будет хорошо, – зачем-то пообещала я.

И под шепот однокурсников я села на свое место. Через пару минут под звуки сирен парня уже увозили на «Скорой». Еще минут через пять его рыжий приятель подошел, быстро собрал оставшиеся вещи и учебники в рюкзак, задержался у моего кресла и поблагодарил:

– Спасибо.

– Ничего особенного, – отмахнулась я и отвернулась к окну, – пожалуйста.


– Нет, ты Женьке жизнь спасла.

– Это он сам.

– Спасибо, Лен, – присоединилась к нему Настя.

Автобус тронулся, я повернулась к ним и изобразила улыбку:

– Не стоит благодарностей, надеюсь, ваш друг поправится.

Ежова кивнула, и я поспешила снова отвернуться к окну. Меня все еще лихорадило от жутких воспоминаний. Вот так же мама упала к моим ногам много лет назад. И снова ощущение паники сомкнулось толстыми щупальцами страха на моем горле. Но тогда папа был рядом, и он спас ее. А теперь… теперь папы нет. Он живет отдельно. И вообще, все совсем не так, как было когда-то. Все пошло кувырком.





5





Женя


После введения лекарств отек начал сходить буквально на глазах. Теперь о нем вообще ничего не напоминало. Только прозрачная жидкость продолжала по капле стекать из специального пакета вниз, чтобы пройти по трубочке капельницы и попасть прямиком в мою вену.

Да уж, облажался я знатно. Понимаю.

Мечтал, чтобы она меня заметила? Вот и получил, что хотел: теперь не только Лена, но и все однокурсники узнали о моем существовании.

Почти кинематографично шлепнулся на пол автобуса, затем напугал их стонами и хрипами и в качестве бонуса довел до ужаса опухшим лицом и толстенными руками! Господи, как стыдно-то…

Все! Больше никаких попыток обратить на себя внимание, никаких Лен и вообще никаких девушек, пока не доучусь. Да! Буду всегда один. Решено. Так безопаснее и спокойнее. К тому же я не совсем одинок. Мне всегда есть с кем поговорить – у меня есть Антоха. Мы два одиноких волка. Мы – банда!

– Привет, я поцеловал Маринку! – гордо сообщил Майкин, ворвавшись в мою палату. – Мужик сказал – мужик сделал. Больше никакого одиночества. Самая красивая девушка универа сходит по мне с ума, не круто ли? Улыбнись и порадуйся за друга, Женек!

Да… Нужно ли говорить, что я тут же обреченно сник?

– Поздравляю…

– Эй, ты не рад за меня, чувак? – Антоха бесцеремонно плюхнулся на край кровати.

– Рад, – вздохнул я.

– Переживаешь, что не осуществил сегодня свой гениальный план? – Его зеленые глаза блеснули сочувствием.

– Что ты! – У меня опустились плечи. – Я его даже перевыполнил.

– Ты рано расстраиваешься! – Он хлопнул меня по плечу, да так сильно, что я даже посмотрел, не выскочила ли игла капельницы. – Мы на верном пути!

– Да? На каком же?

– Ну смотри. У вас состоялся тактильный контакт. Так? – Антон улыбнулся, многозначительно играя бровями. – Было? Было. О, я видел, как она взяла тебя за руку!

– Потому что я умирал!

– Вот именно! Но это все мелочи. Главное, что после того, как она потрогала тебя, у нее остались эмоции. Так?

– Какие? Страх, паника, жалость?!

– Чува-а-ак, – Майкин покачал головой. – Ты себя не любишь. Посмотри. Ты же красавчик! Ты – альфа-самец! Да-а-а! – Он выпятил грудь. – Держи спину ровнее, лицо кирпичом. Все девушки – твои, ты – хозяин положения!

– Ага, – вяло согласился я.

– Знаешь, в чем твоя проблема?

– В чем?

– Ты выглядишь как вечный первокурсник. Бежишь куда-то ссутуленный, глазенки у тебя перепуганные, очки запотевшие. Кому это понравится? Смотри на меня и учись! – Майкин вскочил, сунул руки в карманы и пошел вдоль палаты, выписывая зигзаги. – Будь плохишом! Будь крутым! Доминируй!

Знаете, что может быть хуже неуверенного в себе ботаника? Уверенный в своей неотразимости ботаник!

– О’кей, понятно, – кивнул я. – Это все прикольно, но Лена по-прежнему даже имени моего не знает. А единственное воспоминание, связанное со мной, – это мое раздутое лицо, скорченное от ужаса!