Тот самый парень

Водитель останавливает лимузин у «Пьемонт». Это самый классный отель в городе. Это историческое здание, которое подверглось реновации. Швейцар открывает дверь авто. Я выхожу и ищу глазами Филиппа.

Черт.

Я не вижу его, поэтому захожу внутрь. Я никогда не жила в этом отеле, но, если фойе что-то и говорит о номерах, они должны быть прекрасными. Вестибюль огромен, с высоким старомодным потолком. Здесь стоят мраморные колонны, а лепнина под потолком толщиной по крайней мере фута в два.

Ко мне подходит носильщик и передает карточку.

Что это? И откуда он, черт возьми, знает, кто я?

«Просто следуй за толпой, Джей», – говорю я себе, пытаясь оставаться спокойной.

Я читаю записку. Там написано: «Отправляйся на лифте на 16-й этаж».

Ни подписи. Ни сердечка.

Я сажусь в лифт и вижу, что на 16-м этаже находится ресторан.

Говорю вам, если Филиппа там нет, я возвращаюсь домой, потому что я до смерти устала быть одна!

Двери лифта открываются в тускло освещенный коридор, выводящий в ресторан.

Я все еще не вижу Филиппа.

Чертов парень!

Где он вообще?

Нет, я не жалуюсь, но я уже занимаюсь этими странными поисками сокровищ на свидании больше двух часов и все еще не видела своего парня.

Ладно, может, я немного и жалуюсь, но ничего не могу с этим поделать.

Я хочу быть с ним.





Метрдотель явно ожидает меня, потому что он говорит:

– Мисс Рейнольдс, следуйте за мной, пожалуйста, – и ведет меня к большому столику с уютными, обитыми кожей сиденьями.

И знаете что?

Филипп все-таки тут!

Он видит меня, широко улыбается и встает. Целует меня в щеку и затем усаживает напротив себя.

Наконец! Хоть какие-то манеры! Намного лучше, чем гудки машины и отдающий распоряжения водитель лимузина, с которым я проводила время.

– Ты опоздала, – говорит он.

Я сердито гляжу на него, и он снова целует меня.

Наверное, он дразнит меня.

Филипп выглядит красиво. На нем темно-коричневый костюм, который подчеркивает цвет его глаз. Под костюмом светло-голубая рубашка и классный коричнево-сине-оранжевый галстук. Признаюсь: когда я добралась сюда, я была вся напряжена и раздражена из-за Филиппа. Но как только я взглянула на него, все раздражение исчезло. Наверное, это значит, что я люблю его.

– Выглядишь невероятно, – произносит он.

И я уверена, что он говорит на полном серьезе, потому что его взгляд прикован ко мне.

От этого я одновременно нервничаю и чувствую себя сильной.

Наверное, в этом платье я могла бы сделать все что угодно.

Хм-м-м. Стоит попробовать.

– Ну, – говорю я ему, качая головой, – у меня было то еще свидание с тобой. Как ты нашел водителя лимузина, который раньше был танцором? Он такой милый. У меня словно был собственный мальчишник перед нашим свиданием. Так мило, что ты позволил мне повеселиться, прежде чем все между нами станет серьезным. Спасибо большое! – говорю я искренне и хитро.

– Водитель лимузина танцевал с тобой? – спрашивает Филипп, не веря своим ушам. На секунду я замечаю ревность, промелькнувшую на его милом лице.

– Ты не поэтому нанимал его? – невинно спрашиваю я, пытаясь не улыбаться.

– Нет, – сердито говорит он, но потом замечает мою ухмылку, хватает меня, целует и говорит: – Ты такая врунья. Не могу поверить, что купился.


Я смеюсь.

Приятно знать, что все еще могу подловить его.

– Но серьезно, наверное, мне стоит поблагодарить тебя за поездку на лимузине, хотя мне и хотелось, чтобы ты был рядом. Так, что еще?.. Да, еще были невероятные розы, и СПА, и браслет, и платье…

– Думаю, платье было для меня, – прерывает Филипп. – Ты выглядишь… красиво, невероятно, сексуально… все какие угодно эпитеты.

Филипп сияет, глядя на меня. Это платье кажется чуть ли не волшебным. Может, так и есть, учитывая то, как он на меня смотрит.

Он словно очарован, загипнотизирован…

Эй, я вспомнила строчку из фильма.

О! Знаю!

Почему эта машина автоматична, она систематична, гидроматична, почему она бриолиновая молния. Мы с мамой любили смотреть «Бриолин». Моим друзьям всегда казалось, что Дэнни Зуко милый, но я предпочитала Кеники. Что не удивительно, если задуматься. То есть если бы Филипп играл одного из Т-birds «Бриолина», он бы точно играл Кенники. Но только из-за внешности, то есть он горяч, потому что, давайте признаем, что Кенники был придурком, а Филипп таким не является.





Подходит официант и наливает нам шампанское. Я забываю о фильме и Кеники.

– Знаешь, Филипп, мне нужно что-то съесть, прежде чем снова выпить. – Едва у меня вырываются эти слова, как другой официант начинает ставить закуски нам на стол. Филипп явно продумал все в деталях и эту часть свидания.

Я сразу же набрасываюсь на еду.

Конечно, я делаю это грациозно.

– Знаешь, – говорю я, поедая крабовый пирог, – твоя сестра чуть ли не поженила нас сегодня. Мне казалось, мы пытаемся сохранить все в тайне.

– Ты всерьез полагала, что мама сможет умолчать об этом? После всех ее интриг? Они уже поздравляют друг друга.

– Знаю. Просто не хочу, чтобы они неправильно подумали о нас. Ведь прошла всего неделя. Мы даже еще сами точно не понимаем, что происходит.

– Не понимаем?

– Ну, то есть нам хорошо вместе и все такое, но…

– Вот, – говорит он, снова прерывая меня, и передает еще одну коробочку.

Еще один шарм. Шикарно. Жду не дождусь, когда открою.

Простите, но с меня уже достаточно этих вещичек.

Но я все равно пытаюсь казаться удивленной и довольной, когда открываю презент.

О черт. Теперь мне жаль, что я так думала.

Мне правда нравится этот шарм. Вообще-то теперь он мой любимый. Это маленькая корона принцессы с розовыми бриллиантиками на кончиках.

Филипп поднимает бокал шампанского и произносит тост:

– Этот шарм – мое обещание всегда обращаться с тобой как с принцессой.

Я немного таю от короны и его слов.

Я почти закончила с романтикой.

Это совсем не похоже на Филиппа! Он же парень, который любит ходить в «Хутерс», смотреть футбол, играть в дартс, бегать. Не такой размазня.

Что с ним случилось?

Будучи прямолинейной девушкой, я говорю:

– Ладно, Филипп, что такое? Что со всей этой романтикой? Ее уже слишком много. Это не похоже на тебя.

Он мило улыбается:

– Ну, я просто хотел, чтобы ты не забыла сегодняшний вечер. Я хотел сделать его особенным.

Особенным? Снова эти досадные слова.