Успеть до захода солнца

– Бо, ведь ты страшно занята, – сказала Кора, глядя вслед Элис.

– Мне нравится, когда я занята. Идите с мисс Фэнси домой, съешьте ланч, а я напишу вам, когда мы вернемся.

– Ты хорошая девочка, Бодин. И не позволяй никому говорить тебе что-то другое. Пойдем, Кора. Я хочу выпить во время ланча бокал вина, сегодня у меня такое настроение.

Придется сегодня задержаться на работе допоздна, думала Бодин, седлая Лео. Впрочем, она и так собиралась это сделать. На вечер намечены два мероприятия, и она хотела помочь их провести.

К тому же завтра вечером ей предстоял роскошный ужин. Она надеялась, что Коллен не забыл об этом. Если нет, тогда она возьмет быка за рога и напомнит ему.

– Кэрол тут работает. – Элис сказала это так тихо, что Бодин еле услышала. – Она возит людей на прогулки. У нее синие птицы на сапогах.

– Да, она ездит с гостями на конные прогулки. Я подумала, мы с тобой тоже прокатимся по территории, чтобы ты посмотрела, как тут все изменилось.

– Мы прокатимся по территории. Изи тут работает. Он такой худой. Ему нужна жена, чтобы она готовила ему еду.

– Он может и сам научиться готовить.

– Он называет Кола боссом, а ты большой босс.

– И Бодин не позволяет нам забыть об этом. – Подошедший Коллен проверил подпругу. – Ты выбрала правильно. Джейк – хороший конь. Тебе помочь?

– Я больше не нуждаюсь в помощи.

Элис вскочила в седло так ловко, словно делала это каждый день всю жизнь. Коллен был горд за нее.

– Ты хорошая наездница, мисс Элис.

– Да, стала хорошей. Потому что вы с Сандауном научили меня. У тебя есть мать, но ты и мой сын тоже. Мог бы им быть.

Тронутый этими словами, Коллен похлопал ее по коленке.

– Конечно, мог бы.

– Я Элис. Ты всегда зови меня Элис. Больше не зови «мисс Элис». Мы с тобой как родные.

– Ладно, Элис.

Элис вместе с Бодин проехала в ворота, которые открыл перед ними Коллен.

– Мы можем поехать к реке, – сказала ей Бодин. – Посмотрим там на домики, красивый вид и один из наших кемпов.

– Кемпов?

– Если говорить точно, то это «глампинг», то есть гламурный кемпинг, поскольку там все действительно шикарно. Мы построили их прямо на территории комплекса. Там не надо ставить палатку и разворачивать спальник.

– Мы будем встречать других людей?

– Нет. – Поняв, что Элис нервничает, Бодин постаралась весело улыбнуться. – Ну, конечно, мы можем проехать мимо кого-нибудь, тогда поздороваемся, но ни с кем не будем разговаривать, если тебе не хочется.

– Я нервничаю, когда разговариваю с незнакомыми людьми. Хотя теперь меньше. Мне уже лучше.

– Элис, тебе стало гораздо лучше.

– Я познакомилась с Кэрол и Изи.

– Вот и достаточно на сегодня. – Улыбнувшись, Бодин взглянула на Элис и увидела слезы в ее глазах. – Ты что? Что-нибудь случилось? Ты хочешь вернуться?

– Нет. Нет. Нет. Я была счастлива, что увидела тебя. Счастлива, что увидела Кола, Чейза и Рори. Но вы не мои. Вы не мои. Он забрал моих детей, всех моих детей. И они теперь не мои дети. Они мои дети и не мои дети. Если Бобби найдет их, если я найду их, они все равно будут не моими. Все взрослые, с другой мамой. Хорошая мама никогда-никогда не скажет им про их отца. Я не могу вернуть их. Тогда мне придется все рассказать им. И они не знают меня. Я им не мать. – Прерывисто вздохнув, она всхлипнула. – Я могу это сказать, могу сказать тебе сейчас, когда мы катаемся. У меня больно на сердце, но мне еще больнее, когда я думаю о том, как я скажу им все это. Кол считает меня храброй. Но храбрость в том, чтобы не искать, не находить, не говорить. А это больно.

– Мне даже трудно представить, насколько это больно.

– Бобби посадил за решетку человека, который стрелял в Кола и Сандауна. Он посадит за решетку Сэра, если найдет. Но я скажу ему, чтобы он не искал моих детей. Я должна сказать ему это и защитить их.

– Если у меня когда-нибудь родится дочка, я назову ее Элис.

Элис ахнула, и, хотя в глазах мерцали слезы, ее лицо озарилось радостным удивлением:

– Элис? В честь меня?

– В честь моей храброй тетушки, которая будет баловать ее.

– И укачивать ее, чтобы она уснула? – На этот раз она вздохнула от удовольствия. – Я буду петь ей колыбельную. Мы с Рин будем петь ей. У нее будет хорошая мама и хороший папа. – Успокоившись, она осмотрелась. – Как тут красиво. Я снова чувствую, что вернулась домой. С каждым днем все больше и больше это чувствую.




С каким бы напряжением ни пришлось Бодин встраивать в свой график поездку с Элис, она считала, что дело того стоило.

Уже на закате она зашла проверить, как проходил банкет, который устраивал фотоклуб в связи с вручением ежегодных наград, и с удовольствием отметила, что небо ее не подвело.

Все тридцать восемь членов клуба азартно щелкали камерами, пытаясь запечатлеть роскошь света и красок, небесных волн и течений. Другие гости, явившиеся на первый в сезоне концерт на открытом воздухе, делали то же самое.

Вполне удовлетворенная, Бодин решила взглянуть на музыкантов и наткнулась на Челси и Джессику.

– Скажите официантам, чтобы через пятнадцать минут зажгли все свечи, – велела Джессика. – Как только стемнеет, все веранды, патио и сады должны сверкать. И надо, чтобы там постоянно были хотя бы два официанта.

– Все предусмотрено, – заверила ее Челси.

– Я как раз хотела тебя найти, а ты тут как тут. Челси, ты выбрала образцы для летнего декора? Салфетки, кольца и свечи? – поинтересовалась Бодин.

– Вчера я оставила их на… – Она прижала ладонь к лицу. – Блин! Я забыла их у себя на кухонном столе. Ушла без них, а тебе они сегодня нужны. Сейчас же сбегаю домой и принесу.

– У тебя и так полно хлопот. Это подождет.

– Прости, Бо. Я знаю, ты хотела посмотреть на них, показать их матери и бабушкам, и я сейчас – у меня это займет десять минут, я туда и обратно…

– Ты и так будешь через пять минут бегать тут без остановки, – напомнила ей Джессика. – Я могу зайти за ними через час.

Дело не такое срочное, подумала Бодин, но оно стояло у нее в планах на сегодня.

– Знаешь, как мы сделаем? Я заеду за ними по пути домой. Я надеюсь оставить все это на вас где-нибудь через час. Просто загляну в Деревню и возьму их у тебя. Если ты дашь мне ключ.

– Конечно, конечно. Извини, что так получилось.

– Это могло бы и подождать, но я хочу показать образцы моим женщинам. И дать им время на раздумья и споры.

– Вот ключ. Ты просто положи его под коврик, когда будешь уходить. А я пока дам инструкции официантам. – И Челси убежала.

– Теперь она будет ругать себя неделю, – улыбнулась Джессика.

– И зря, – сказала Бодин. – Она сделала мне одолжение, выбрав их, когда мне было совсем некогда. В любом случае я пробуду здесь еще час, а то и дольше. Просто дай мне знать, если вам потребуется помощь для одной из групп.

С ключом в кармане она прошлась по территории, заглянула в ресторан и проверила, как накрыты столы, потом прошла к «Мельнице» и сделала то же самое.

Когда Бодин вернулась назад, Коллен стоял с лошадьми под огромной красной луной.

Музыка заиграла веселую мелодию «Ничего, кроме радио».

Все шло отлично. Бодин была довольна.

– Я думала, что ты уже дома.

– Собирался, – сказал он, когда она подошла к нему. – Но решил подождать тебя.

– Я освобожусь только через час. Отведи Лео домой, ладно? А я украду себе «Киа».

– Тогда я лучше отдам их сейчас. – И Коллен вытащил из сумки букетик цветов.

– Ты купил мне цветы?

– Я нарвал их по дороге. Вероятно, закат навеял на меня романтическое настроение, а луна довершила дело. Ты когда-то говорила, что любишь, когда мужчина дарит тебе цветы.

– Да, люблю. – Бодин, взяв букетик, улыбнулась. – Вот уж не думала, что ты это запомнишь.

– Я помню много всего, что касается тебя. И помню те слова.

– О, но…

– Я собирался сказать их завтра, после того шикарного ужина. Но это выйдет стандартно. Ты посмотри на эту луну, Бодин, на большую красную луну над нами. Для таких людей, как мы с тобой, она значит больше чем шампанское.

Она посмотрела на большой бриллиантовый шар на бескрайнем небе. Да, для таких, как Коллен и она, этот небесный шар значил очень много. Коллен понимал ее. Она понимала его.

– Я хочу, чтобы ты знала: то, что я собираюсь сказать, я не говорил прежде ни одной женщине. Только матери и сестре пару раз. Мало, но я исправлюсь. Но другим женщинам никогда не говорил – ни когда был здесь, ни когда уехал, потому что эти слова все меняют, и я был осторожным.

Она посмотрела на цветы – лесные, не из оранжереи, не выращенные кем-то, а дикие, свободные. И снова перевела взгляд на него. Его лицо все еще было в синяках, глаза при лунном свете сияли голубизной.

– Что-то много слов, Скиннер.

– Я приближаюсь к самым важным. Когда я вернулся назад, когда снова увидел тебя, меня словно ударило током. Дело не в том, что ты стала взрослой и похорошела, нет. Просто ты заставила меня осознать, что я много думал о тебе там, далеко отсюда. Вспоминал мелочи, детали моей здешней жизни. Вспоминал все хорошее. И в хорошем неизменно присутствовала ты – так или иначе. Я вернулся не ради тебя. Но благодаря тебе понял, что правильно сделал, вернувшись. Во всех отношениях правильно. Мы испытывали что-то друг к другу и, может, считали, что нам будет достаточно хорошего секса. Однако мне этого мало, и я сделаю все, чтобы и тебе тоже было мало. Я люблю тебя.