Все твои грязные секреты

– Проклятье, – воскликнул он, с упреком взглянув на меня. – Гады, вы с самого начала решили, что это буду я.

Я легонько кивнула и подняла шприц, целясь ему в левое плечо и держа иглу так, чтобы она не попадала в поле обозрения камеры.

– Саша права. Времени мало. Другого выхода нет. У нас нет выбора!

Диего осторожно поднял верхнюю пару ящиков, а Робби вытащил несколько снизу, чтобы бомба опустилась ниже. Теперь таймер был виден.

– Скотт, мне так жаль, – сказала я, стараясь, чтобы мой голос звучал искренне. – Поверь, мне не хочется это делать…

– Это не сработает. – Саша дернула себя за волосы. – Осталось только пять минут!

– На счет три, – прошептала я Скотту. – Шагни ко мне. Затем падай.

Скотт нахмурился, изображая гнев.

– Ты этого не сделаешь! – а потом шепотом добавил: – Один.

– Давай! – выкрикнул Робби.

– Нет, – крикнул Скотт, хромая ко мне. Прия завизжала и упала на колени рядом с дверью, закрыв глаза.

– Ребята! – крикнула Саша. – Если это не сработает, они не поверят нам, когда мы убьем кого-то по-настоящему. И мы все равно умрем!

Я проигнорировала ее вопли.

– Два.

Я отвела руку назад, словно готовясь вонзить иглу в Скотта, с таким видом, будто боюсь, что он бросится на меня.

– Отойди! – крикнула я. – Не подходи ближе. Саша, нет! – Прежде чем я успела сказать «три», прежде чем Скотт бросился на меня, Саша сама метнулась к Скотту и схватила его за горло. Она застала его врасплох, и он опрокинулся на спину, потянув за собой Сашу, которая не разжимала рук.

Робби бросился к ним – не то чтобы помочь ей, не то чтобы остановить, не знаю, – но споткнулся о стул и упал, заслонив путь остальным. Оскалив зубы, Саша кряхтела, пытаясь прижать Скотта к земле. В нем было почти метр восемьдесят роста, и в обычной ситуации он одолел бы ее, но сейчас ему не хватало кислорода, у него болела нога и, похоже, не хватало сил. Он впился ногтями в запястья Саши, выпучив глаза. Его лицо начало приобретать фиолетовый оттенок, и в его горле что-то хрипело и клокотало, когда он пытался вдохнуть.

В моей памяти снова всплыла смерть Мэгги. Ее багрово-синее лицо. Клокочущий звук в ее горле. Все происходило словно в замедленной съемке.

А потом все будто бы случилось в одно мгновение. Диего и Прия перепрыгнули через растянувшегося на полу Робби и оттащили Сашу от Скотта.

– Что ты творишь? – Поднявшись на колени, Робби встряхнул Сашу за плечи. – У нас был план! Возможно, у нас был шанс!

– Он ни за что бы не сработал! – прокричала Саша. – Разве вам не ясно?

Робби выпустил ее и отступил назад.

– Возможно, у нас получилось бы. Как они могли проверить, умер ли Скотт на самом деле?

– С каких пор ты готов идти на такие риски? – выкрикнула она, пока Диего помогал Скотту сесть. – Мы могли бы просто убить его, и все! Какого дьявола ты теперь на их стороне?

– Потому что я еще не чудовище! – крикнул Робби.

Саша побледнела, ее глаза расширились.

– А я, значит, чудовище? – Ее голос дрожал и срывался. Молчание Робби было красноречивым. Он стоял на месте, качая головой, словно внезапно осознал, что совсем ее не знает. В глазах Саши стояли слезы. – Ты считаешь, что я чудовище.

– Так и есть! – хором выкрикнули Прия и Диего.

– Ты чертово чудовище, – хрипло сказал Скотт, растирая горло. – Ты с самого начала решила убить меня.

– И меня, – добавила Прия.

Диего покачал головой:

– И меня.

Саша сжала голову руками.

– Я только хотела выбраться отсюда живой.

У меня сжалось сердце. Несмотря ни на что, мне было ее почти жалко. Она наконец начала осознавать, сколько ужасных поступков совершила, но этого было недостаточно – и слишком поздно.

– Ты только о себе и думаешь, – сказала Прия. – Это тебе следовало бы умереть. Ты ненормальная. Всегда была.

– Нет… – начала было Саша.


– Ты всегда плохо обращалась со мной. Ты выложила то видео, чтобы все увидели, как я упала, – увидели самый унизительный момент моей жизни!

– И ты шантажировала меня худшими угрозами, которые только можно придумать, – сказал Скотт.

– Ты пыталась подставить меня при каждом удобном случае, – добавил Диего.

– И манипулировала мной, – сказала я. – Ты хоть когда-нибудь хотела стать моей подругой? Или просто использовала меня все это время – и за глаза смеялась надо мной?

– Да ладно вам. – Саша скрестила руки. По ее щеке скатилась слеза.

– Нет, не «ладно»! – крикнула я. – Ты издеваешься над другими. Ты хоть знаешь, что моя старшая сестра покончила с собой из-за того, что над ней издевались в школе?

Мэгги. Ее багровое лицо. Клокотанье в ее горле. Пустые баночки из-под таблеток.

Чувство абсолютной беспомощности, которое словно высасывало воздух из моих легких.

Я вспомнила, как сидела в комнате Мэгги после того, как диспетчер службы спасения успокоил меня и объяснил, что нужно повернуть Мэгги на бок. Я склонилась над ней, всмотрелась в ее лицо, я видела, как жизнь покидает ее. И я ничего не могла сделать. Я не могла ее спасти. Я оказалась недостаточно хорошей сестрой, чтобы ее спасти.

– Она не двигается, – сказала я диспетчеру. – Пожалуйста. Что мне делать?

– Просто оставайся на связи, ладно? «Скорая» уже едет. Помощь в пути. Ты просто… – Ее голос слился с фоном, когда я увидела открытый ноутбук, стоявший на столе Мэгги. Осторожно, чтобы он не упал ей на живот, я вытянула руку и схватила его. Она просматривала свой фейсбук.

Я почувствовала, как стынет сердце, когда прочитала первый комментарий – от девушки по имени Наташа Джейн: «Поверить не могу, что тебя вообще взяли в старшую школу Брюстера. По-моему, ты просто зря занимаешь там место».

Комментарий к ссылке на что-то о политике, которую она репостнула: «БОЖЕ, посмотри на себя, как ты стараешься казаться умной. Фейк!»

Комментарий к ссылке на советы по макияжу, которой она поделилась: «Жаль, что твое уродское лицо ничем не исправить».

Фото в комментарии к одному из селфи Мэгги – лицо Мэгги приставлено к туловищу старого толстяка без рубашки.

Еще один, отдельный комментарий: «По-моему, тебе проще себя убить».

У меня внутри все переворачивалось, когда я читала полные ненависти сообщения, которыми была заполнена ее лента. Их писала одна и та же девушка – одно за другим. Иногда ее поддерживали – некоторые люди соглашались с ней, лайкали ее комментарии, подбадривали ее. Но в основном писала Наташа. Я промотала ленту на несколько месяцев назад, но так и не смогла найти момент, когда все это началось. Похоже, так продолжалось уже довольно давно. В мою ленту это никогда не попадало – наверное, Мэгги заблокировала меня, чтобы я не видела ее ленту. Но почему она не заблокировала Наташу или тех, кто ей подпевал?

Наверное, именно поэтому она была так мрачна в последнее месяцы. Я думала, она слишком занята, чтобы проводить время со мной. Думала, что она не хочет иметь ничего общего с нами – со своей семьей. Но на самом деле над ней издевались. Ей было больно. А я не знала. Почему она вообще ничего не сказала? Я могла бы по-дружески помочь ей. Мама с папой бы помогли. Почему она скрывала это от нас?

– Прости, прости, прости… – всхлипывала я, обнимая ее безжизненное тело. Вблизи послышался вой сирен.

Но я так и не смогла утешить ее. Я никогда не смогу забрать обратно те слова, которые ей говорили эти девушки. Я никогда не смогу ей помочь.

Ее больше нет.

А теперь передо мной стояла Саша и смотрела на шприц, который я сжимала в руке. Саша, которая издевалась над Прией, шантажировала Скотта, пыталась подставить Диего, манипулировала мной, высмеивала множество других людей. Ее глаза расширились, когда она услышала мое признание, но она промолчала.

– Какая-то девушка никак не хотела оставить ее в покое, – сказала я. – Она издевалась над ней, писала комментарии в фейсбуке – совсем как ты издевалась над Прией. Только Мэгги… психолог потом объяснил, что у нее были признаки депрессии. Тогда мы этого не увидели. Упустили. Но она была слишком больна, когда все это на нее навалилось. Она не смогла остановиться, когда решила, что смерть – единственный выход.

Саша шумно фыркнула.

– Ну, она сама виновата.

– Нет, совсем нет! Она была больна!.. – Я сорвалась на крик, голос дрожал, в него прорывались годы подавленного гнева на ту сволочь, что мучила Мэгги. Робби с отвисшей челюстью смотрел на меня, широко открыв глаза.

Но я уже не могла остановиться.

– Она не могла просто взять и выйти из депрессии. А если бы ей не казалось, что весь мир против нее, может, она смогла бы попросить о помощи. Но таким как ты наплевать, что они делают больно другим. Вы беспокоитесь только о том, чтобы выглядеть идеально, чтобы чувствовать себя лучше других. Как сегодня – тебя волнует только собственное спасение. Ты жестокая, эгоистичная сволочь. Совсем как твоя сестра.

Саша растерянно поморщилась.

– Погоди, что? Моя сестра?

– Это твоя сестра издевалась над Мэгги, не так ли? Я заметила, какое у тебя было лицо, когда ты увидела подушку Мэгги с вышитым на ней именем. Ты узнала это имя… потому что это твоя сестра затравила ее до смерти. Наташа Джейн. Нэт, так? – Я догадалась, когда Мария упомянула имя Нэт в библиотеке. – Наташа и Саша. – Я хмыкнула. – Миленько, да?

Робби побледнел как полотно.

– Черт побери, Саша. Это же она о тебе.

Что? Я почувствовала, как волосы у меня встают дыбом. Сашино лицо исказила гримаса, но она не сказала ни слова.

Нет. Это невозможно.

– Ты о чем? – Я смотрела куда-то между ними, ожидая, что кто-то из них скажет хоть слово. Но они молчали. Саша, сжавшись, качала головой, глядя на Робби. Он взглянул на нее, словно она была случайным прохожим, который к нему зачем-то прицепился.

– Что ты, блин, имеешь в виду? – настойчиво спросила я.

Саша схватилась за горло, словно почувствовала, будто ее вот-вот стошнит.