Закон бандита

Короче, взгляд Припаса был для меня надеждой на спасение. Я махнул рукой бандиту – иди, мол, сюда, да поскорее! Тот же нерешительно повернул голову, глянул вслед Катару, который несся прочь так, что только берцы сверкали, и, больше не раздумывая, побежал обратно, к БТРу.

Говорить было не о чем, да и некогда – счет шел на секунды. Но мы справились. Сокола и Индуса уложили внутри машины на трехместные сиденья, Припас бросился на место водителя, я – к пулеметам. Захаров же довольно шустро автоматы собрал, в БТР забросил и люки за нами захлопнул. Молодец, ничего не скажешь! Несмотря на возраст, когда надо, ученый двигался так, будто ему было восемнадцать. Не иначе какие-то настойки на артефактах употребляет.

А загрузились-то мы вовремя. Потому что в стену гаража ударили еще три ракеты, выдрав из нее неслабый кусок, который гулко шарахнул по броне нашего бронетранспортера. Понятно. Первый пробный саданули, посмотреть, насколько толстая та стена и возьмет ли ее РПГ. После чего уже долбанули по-взрослому. Сейчас гранатометы перезарядят и вынесут ее совсем, а потом внутрь крепости через пролом ломанутся.

Я думал, что Припас направит бронированную машину на закрытые ворота гаража – по идее, БТР с разгону их бы вынес.

Но наш водитель решил иначе.

Движок взревел, словно раненый медведь, бронетранспортер вздрогнул, дернулся, и, набирая скорость, помчался прямо к дыре, пробитой гранатометами.

– Рехнулся? – перекрывая голосом рев движка, заорал я. – Сожгут нахрен!

– Не успеют! – в ответ проорал Припас.

А больше ничего крикнуть и не успел.

Нос БТРа, похожий на огромное стальное зубило, врезался в изуродованную стену, с кошмарным скрежетом порвал неровные края пролома – и вырвался наружу.

Со своего места из башни я еще успел увидеть трех бойцов в зеленых комбезах, пристраивающих на плечи ручные противотанковые гранатометы. И даже их круглые глаза разглядел – не ожидали они такого поворота событий. Потому и среагировать не успели.

БТР сшиб всех троих, и я прям позвоночником почувствовал, как широкие колеса проехались по человеческим телам. А может, и показалось мне, что хруст их костей через сиденье в копчик отдался, воображение-то у меня богатое.

Но грустить по поводу безвременной кончины троих бойцов группировки «Воля» времени не было. Да и желания – тоже. Хотя бы потому, что остальные «зеленые» открыли по нашему БТРу беспорядочный огонь, причем было их, тех «вольных», вокруг немало.

К счастью, гранатометы имелись только у трех безвременно погибших, остальные лупили по нам из ручного стрелкового, что для БТРа не особо ужасно, если молотят не бронебойными. А вот когда я саданул по стрелкам из крупнокалиберного пулемета КПВТ, это оказалось эффективно и зрелищно. Танковый пулемет человеческое тело рвет в клочья, отчего в лица более везучих бойцов летят куски мяса их товарищей, которые, кстати, только что были живыми. Надо сказать, жесткий психологический эффект получается. Даже те, у кого нехилый боевой опыт и нервы стальные, невольно начинают думать о том, куда бы спрятать свою тушку, чтоб с ней не случилось то же самое.

В общем, на несколько секунд удалось нам деморализовать толпу «вольных», вступивших на тропу войны с группировкой бандитов. И этих секунд Припасу хватило, чтобы разогнать БТР и на ходу долбануть в край кузова одного из грузовиков, на которых «зеленые» сюда приехали.

Получилось круто!

Грузовик, загребая колесами грязь, развернулся на сто восемьдесят градусов и прикрыл собою нас от «вольных», которые наверняка успели б подобрать хотя бы один из уцелевших гранатометов и послать нам вслед смертоносный гостинец.

Но не вышло. Ибо Катар не соврал и водила у нас был реально замечательный. Если б не он, думаю, горели бы мы уже в угнанном БТРе, поджаренные реактивными гранатами. То есть надо признать, что план мой изначально был неважный – не зря ж Катар со своей кодлой предпочли свалить, нежели грузиться в бронетранспортеры.

– Благодарю! – проорал я.

Вместо ответа Припас, успевший натянуть на голову танковый шлем, бросил мне такой же. И когда я надел его, бросил в ответ:

– Обращайся, если что.

И добавил:

– Куда рулим?

– К болоту, – ответил я.





* * *


Припас и правда аномалии чуял. На расстоянии. Уму непостижимо… Едет себе и вдруг поворачивает. Трава-то высотой человеку среднего роста по подбородок, вообще ничего за ней не видно. А Припас прет себе по целине, благо БТР такое влегкую позволяет. Аж жутко становится. Один раз даже разозленный «веселый призрак» за нами погнался. Жирный, мощный, отожравшийся на лягушках-мутантах, прям не аномалия, а целое торнадо. Но, понятное дело, не догнал.

– Как это? – не выдержав, спросил я.

– Что «это»? – раздался в наушниках недовольный голос Припаса.

– Ну, с аномалиями.

– Блин, достали, – проворчал бандит. – И ты туда же.

– Ладно, не хочешь – не говори, – пожал я плечами. – А от Катара почему ушел?

– Он больше всех достал, – угрюмо буркнул Припас. – Как власть в группировке к рукам прибрал, так из нормального правильного пацана в упыря превратился. Хуже любого мутанта стал. Сколотил себе кодлу из отморозков в два десятка рыл – ну, ты их видел – и всех остальных к ногтю прижал. Чуть что не так – к стенке. Попытка уйти из группировки – расчлененка заживо. Все знали, что он брата в карцере гноит, но молчали. Боялись. И когда ты появился, я решил: а пошло оно все! И вот я здесь, короче. Правильно рулим-то?

– Правильно, – отозвался я.

– Там топь конкретная, – предупредил Припас. – И говорят про нее всякое нехорошее. Мол, болотные ктулху там водятся под три метра ростом, души утопленников плоть обретают и безбашенных вроде тебя на дно утаскивают…

Я усмехнулся.


– Советский БТР нечисти не боится. Это, к твоему сведению, самый лучший оберег из доступных нам сейчас.

– Ну, как знаешь, – вздохнул Припас. – Мое дело предупредить.

И выжал газ до пола.

Трава расступилась, и тяжелая машина с размаху плюхнулась в огромное заболоченное озеро, раскинувшееся перед нами. С виду – гиблая топь, в которую лучше не соваться, если жить хочешь. Но у меня сзади были двое, готовые вот-вот отправиться в Край Вечной войны, и потому выбирать не приходилось. Перед Соколом у меня был Долг Жизни – неявный, конечно, но я и такие привык оплачивать. А Индус… Да просто жалко его стало. Родной брат приговорил его к страшной смерти, медленному гниению в вонючей железной камере – куда это годится? И за что? Всего лишь чтоб показать свое превосходство. Так-то, если разобраться, Индус неплохой человек – по-своему, конечно. А вот с братцем не повезло. Поганая история, от которой мерзко на душе становится. В общем, один раз я давным-давно спас Индуса, попробую спасти и второй. Если, конечно, бронетранспортер вывезет нас туда, куда надо.

БТР-70 – машина плавающая. Когда она плюхнулась в воду, водитель врубил реактивный водометный двигатель, и наше транспортное средство поперло вперед – не сказать, чтоб быстро, но километров десять в час точно выдало.

– Пока под брюхом вода, он тащит, – мрачно сказал Припас. – Но если в грязь сядем, считай, кранты. И лебедку зацепить не за что, деревьев нету.

– Надеюсь, что проскочим, – немного нервничая, сказал я.

Бывал я в этих местах, правда, с другой стороны шел. И застрять посреди этих бескрайних болот с двумя ранеными очень не хотелось. Но другого варианта просто не было. До цели еще километров пять, и на себе мы их через это гиблое место точно не дотащим.

– Надеется он, блин, – пробурчал Припас. – Авантюрист хренов. В гиблую топь на бэтээре попереть, это ж надо придумать! Дорогу он знает, мать его в душу…

Я скромно помалкивал. Водитель не стеснялся в выражениях в мой адрес – и ладно, я переживу. Главное, БТР пока что двигался, и, как я заметил, не всегда тем курсом, что я указал. Лавировал, объезжая что-то, ведомое одному Припасу.

И я увидел что…

Внезапно по правому борту метров на пять вверх взметнулся столб грязной воды, ярко подсвеченный изнутри зеленым. Эта толстенная плеть кислотного цвета с размаху ударила по БТРу – но, не достав буквально несколько сантиметров, плюхнулась в болото, обдав бронетранспортер каскадом тяжелых брызг.

– Если б на нее наехали, трындец бы нам, – сказал Припас. – Блин, не думал, что я и болотные аномалии тоже чую.

– А что это было? – поинтересовался я.

– А хрен его знает, – в тон мне отозвался бандит. – Думаю, тех, кто эту пакость видел, она давно уже переварила. Некому было название придумывать.

– Ну, ты придумай, первооткрыватель, – хмыкнул я.

– Делать мне больше нехрен, – проворчал Припас. – Ты лучше скажи – долго еще?

– Похоже, скоро будем на месте, – не особо уверенно ответил я.

Места были вроде знакомыми, но в то же время – не очень. Заболоченное озеро местами очень густо поросло мутировавшим камышом, который порой был выше башни нашего БТРа, и разглядеть что-то сквозь него не представлялось возможным…

Но сталкерская чуйка в Зоне зачастую работает лучше глаз. Внезапно я точно понял, куда нам надо. Как? Да кто ж его знает. Чуйка – штука необъяснимая. Можно, конечно, как-нибудь у ученых поинтересоваться, что это такое, – вон, например, сзади один из величайших умов планеты сидит, зеленый от тряски, того и гляди на пол блеванет. Так не ответит же, потому что сам насчет этого ни хрена не знает. Одно слово – необъяснимый феномен.

– Левее возьми, – сказал я. – И правь прям на те камышовые заросли.

– Теперь точно на брюхо сядем, – вздохнул Припас.

Но спорить не стал.

БТР с разгону влетел в камыши, взревел двигателем, словно раненый слон, – и замер на месте.

– Все, приплыли, – вздохнул Припас. – А я предупреждал.

И заглушил мотор.

На уши надавила тишина. Плотно, будто их ватой заткнули. Я снял шлем, слез со своей пулеметной сидушки. Плохо, если я ошибся. Очень плохо. Бронетранспортер, по ходу, плотно завяз в грязище – даже удивительно, что этого не случилось раньше. Но до поры до времени нас спасало Припасово уникальное искусство вождения. Что ж, надо посмотреть, не зря ли я влез в его дело со своими корректировками.

Я откинул верхний люк, вылез на броню. Ну и камыш, блин, вымахал, не видать ничего! Чтоб глянуть поверх его метелок, мне пришлось залезть на башню, встать на цыпочки…

И лишь тогда я увидел знакомый конек двускатной крыши, показавшийся над поверхностью камышового моря.

– Мы на месте, – сказал я Припасу, высунувшемуся из люка. – Тут дойти осталось пешком метров триста по твердой земле.

– То есть, когда полосу грязищи, пройдем, то сразу твердая земля будет? – уточнил бандит.

– Типа того, – буркнул я. – Эта полоса тут не особо широкая. Надо просто камыша нарубить да под ноги накидать.

И, чтобы не слушать ответ водителя, фактически потерявшего свою машину, прям отсюда, с брони, я принялся за дело – благо вот они, стебли, толщиной в половину моей руки, руби – не хочу…

Не прошло и пятнадцати минут, как я, Припас, Нок и Захаров шли уже не по зыбкой камышовой переправе, а по густому мху, мягкому, как резиновое покрытие. Он рос по всему острову, устилая его, словно искусственный ковер, выращенный специально для красоты и комфортных прогулок. А может, так оно и было.

За столь долгое время знакомый дом на болоте ничуть не изменился. Ну а чего ему меняться-то, когда построен крепко, на века, из толстых бревен, которые непросто было доставить сюда через Черное болото? Будто не люди это строение возводили, а мутанты-ктулху, силищей втрое превосходящие любого человека. Хотя не исключаю, что и такое могло произойти здесь много лет назад.

Дверь в дом, распахнутая настежь, ничуть меня не удивила. Она всегда была открыта для всех, кому нужна помощь, будь это человек, мутант или какая-нибудь мелкая зверюшка, на которую наступишь – и не заметишь…

Правда, имелся нюанс. Для того, чтоб получить ту помощь, нужно было дойти до центра Черного болота, где шансов провалиться в топь по макушку для человека гораздо больше, чем добраться до этого дома.