Защищая Джейкоба

М-р Лоджудис: Ладно, давайте продолжим.





30

Взрывоопасный вопрос




Судебный процесс, день четвертый.

На свидетельском месте Пол Даффи. На нем синий блейзер, галстук в полосочку и серые брюки из шерстяной фланели. Едва ли когда-либо я видел его более официально одетым. Как и Джонатан, он принадлежал к числу тех мужчин, которых легко представить в мальчишеском возрасте, мужчин, чья внешность практически вынуждает вас увидеть в нем внутреннего мальчишку. В случае с Даффи этот эффект достигался не физическими чертами, а скорее какой-то мальчишеской манерой держаться. Быть может, причиной тому была наша с ним многолетняя дружба. Для меня Пол всегда оставался двадцатисемилетним, как в тот год, когда мы познакомились.

В глазах Лоджудиса, разумеется, наша дружба делала Даффи ненадежным свидетелем. Поначалу, не очень зная, чего ожидать, он осторожничал в вопросах. Спроси он меня, я объяснил бы ему, что Пол Даффи не станет врать – даже ради меня. Это было просто не в его характере. (А еще я посоветовал бы Лоджудису оставить в покое свой дурацкий желтый блокнот. С ним он выглядел жалким дилетантом.)

– Назовите свое имя для протокола, пожалуйста.

– Пол Майкл Даффи.

– Кем вы работаете?

– Я лейтенант уголовной полиции штата Массачусетс.

– Как давно вы служите в полиции?

– Двадцать шесть лет.

– Каково ваше текущее место службы?

– Я состою в отделе по связям с общественностью.

– На двенадцатое апреля две тысячи седьмого года где было ваше место службы?

– Я возглавлял особое подразделение уголовной полиции, закрепленное за прокуратурой округа Мидлсекс. Это подразделение называется ОПБП, отдел по предотвращению и борьбе с преступностью. Его численность составляет от пятнадцати до двадцати детективов, прошедших специальную подготовку и обладающих необходимым опытом для осуществления содействия прокуратуре и отделениям полиции на местах в расследовании сложных уголовных дел различного рода, в частности убийств.

Эту небольшую речь Даффи механически отбарабанил без запинки, по памяти.

– И вы принимали участие в расследовании многих убийств до двенадцатого апреля две тысячи седьмого года?

– Да.

– Можете приблизительно назвать их количество?

– Свыше сотни, хотя я возглавлял не все.

– Итак, значит, двенадцатого апреля две тысячи седьмого года вам сообщили по телефону об убийстве в Ньютоне?

– Да. Приблизительно в девять пятнадцать утра мне позвонил лейтенант Фоули из полиции Ньютона с сообщением, что в парке Колд-Спринг произошло убийство несовершеннолетнего.

– И что вы сделали первым делом?

– Позвонил в прокуратуру, чтобы уведомить их об этом.

– Это стандартная процедура?

– Да. По закону местная полиция обязана уведомлять полицию штата обо всех убийствах и насильственных смертях, после чего мы, в свою очередь, немедленно уведомляем прокуратуру.

– Кому именно вы позвонили?

– Энди Барберу.

– Почему Энди Барберу?

– Он был первым замом, а следовательно, вторым лицом в прокуратуре после Линн Канаван, окружного прокурора.

– Как, по вашему представлению, мистер Барбер должен был поступить с этой информацией?

– Он должен был поручить вести это дело кому-то из помощников прокурора.

– А у себя это дело он оставить мог?


– Мог. Он сам вел многие дела по убийствам.

– Вы ожидали, что мистер Барбер так и поступит?

Джонатан приподнял свой зад на шесть дюймов над креслом:

– Возражение.

– Отклоняется.

– Детектив Даффи, были ли у вас в тот момент какие-то мысли относительно того, как мистер Барбер поступит с этим делом?

– Ничего определенного. Наверное, я считал, что он вполне может оставить его у себя. С самого начала было понятно, что дело потенциально громкое. Он часто оставлял себе дела подобного рода. Но если бы он поручил его кому-то другому, я бы тоже не удивился. У них там и кроме мистера Барбера были толковые ребята. Честно говоря, я не сильно об этом задумывался. У меня было полно своих забот. Я решил, что он у себя в прокуратуре сам как-нибудь разберется. Моей заботой был ОПБП.

– Вы не знаете, окружного прокурора Линн Канаван уведомили сразу?

– Не знаю. Думаю, да.

– Ну, хорошо, после того как вы позвонили мистеру Барберу, что вы делали дальше?

– Выехал на место.

– Во сколько вы там были?

– В девять тридцать пять утра.

– Опишите, как выглядело место преступления, когда вы подъехали.

– Вход в парк Колд-Спринг находится на Бикон-стрит. Перед ним располагается парковка. За ней теннисные корты и игровые площадки. За площадками начинается лес; к нему ведут дорожки. На парковке и на прилегающей улице было множество полицейских машин. И куча сотрудников полиции.

– Что вы делали?

– Я оставил машину на Бикон-стрит и дошел до места пешком. Там меня встретили детектив Петерсон из Ньютонской полиции и мистер Барбер.

– Опять-таки присутствие мистера Барбера на месте преступления не показалось вам странным?

– Нет. Он живет неподалеку оттуда, и вообще он обычно выезжал на место преступления, даже если не собирался оставлять дело у себя.

– Откуда вам известно, что мистер Барбер живет неподалеку от парка Колд-Спринг?

– Потому что я много лет его знаю.

– Точнее, вы с ним близкие друзья.

– Да.

– Очень близкие?

– Да. Были.

– А сейчас?

Он на мгновение запнулся, прежде чем ответить.

– Я за него говорить не могу. Я по-прежнему считаю его своим другом.

– Вы с ним общаетесь?

– Нет. С тех пор как Джейкобу было предъявлено обвинение – нет.

– Когда вы в последний раз разговаривали с мистером Барбером?

– Перед предъявлением обвинения.

Ложь, но ложь во спасение. Правда ввела бы присяжных в заблуждение. Она заставила бы их считать – и безосновательно, – что Даффи нельзя доверять. Может, Даффи и был пристрастен, но в важных вещах он оставался честен. Отвечая на вопрос, он даже глазом не моргнул. И я тоже. Смысл судебного процесса заключается в том, чтобы добиться нужного результата, что требует постоянной переориентации по обстоятельствам, как на парусной лодке, когда лавируешь против ветра.

– Значит, вы приезжаете в парк и встречаете там детектива Петерсона и мистера Барбера. И что дальше?

– Они в двух словах ввели меня в курс дела, сообщили, что убитого уже опознали и что это Бенджамин Рифкин, после чего повели через парк к месту преступления.

– И что вы увидели, когда оказались там?

– Место было уже огорожено. Судмедэксперт и техники-криминалисты еще не подъехали. Фотограф из местной полиции снимал тело. Убитый все еще лежал на земле, вокруг практически ничего не было. Они, по сути дела, законсервировали место, чтобы сохранить его в первозданном виде.

– Вы видели тело своими глазами?