Защищая Джейкоба

– Алло?

– Кто говорит?

– «Кто говорит»? Я думал, ты еще раз ко мне приедешь.

– Я был немного занят.

– «Ой, я был немного занят», – передразнил он меня. – Да не дрейфь ты так, а? Я просто травлю баланду. А ты что подумал? «Эй, приезжай-ка ко мне, сынок, пойдем с тобой порыбачим? Порыбачим, сазанов пощиплем?»

Я понятия не имел, что это означает. Видимо, это было что-то из блатного жаргона. Похоже, собственная шутка показалась ему очень смешной, потому что он заржал в трубку.

– Господи, как же ты много болтаешь.

– Да еще бы, с кем мне говорить-то в этой паршивой дыре? Сын же ко мне носу не кажет.

– Ты чего-то хотел? Или просто позвонил почесать языком?

– Что там у твоего парнишки с судом.

– А тебе какое дело?

– Он мой внук. Мне интересно.

– Ты всю его жизнь знать не знал, даже как его зовут.

– И чья же это вина?

– Твоя.

– Угу, не сомневаюсь, что ты так считаешь. – Молчание. – Я слышал, сегодня в суде всплыло мое имя. Мы тут в курсе всего дела. Это все равно что чемпионат мира для зэков.

– Да, твое имя всплыло. Видишь, даже сидя в тюрьме, ты все равно умудряешься подгадить своим родным.

– Ой, малыш, да не бзди ты так. Отмажут твоего парнишку.

– Ты так считаешь? Думаешь, ты у нас выдающийся адвокат, да, мистер Пожизненное-Без-Права-Досрочного-Освобождения?

– Ну, кое-что я все-таки смыслю.

– Ты кое-что смыслишь. Пфф. Сделай мне одолжение, Кларенс Дарроу[12], не звони сюда и не лезь в мои дела. У меня уже есть адвокат.

– Никто и не лезет в твои дела, малыш. Но когда твой адвокат заводит речь о том, чтобы вызвать меня для дачи показаний, это становится и моим делом тоже, а, не находишь?

– Этого не будет. Нам тут только тебя на свидетельском месте не хватало для полного счастья. Тогда все это мероприятие окончательно превратится в балаган.

– У вас есть стратегия получше?

– Да, есть.

– И что же это за стратегия?

– Мы вообще не собираемся ничего доказывать. Бремя доказывания лежит на стороне обвинения – вот пусть они этим и занимаются. Они должны… зачем я тебе это все рассказываю?

– Потому что тебе этого хочется. Когда дело начинает пахнуть керосином, волей-неволей вспомнишь про своего старика.

– Это что, шутка?

– Нет! Я пока что еще твой отец.

– Нет, никакой ты мне не отец.

– Не отец?

– Нет.

– А кто тогда отец?

– Я сам.

– У тебя нет отца? Ты что, дерево?

– Вот именно, нет у меня никакого отца. И ни в ком я не нуждаюсь.


– Всем нужен отец. Я нужен тебе сейчас, как никогда. А как еще ты будешь доказывать всю эту байду с непреодолимым импульсом?

– Нам не понадобится это доказывать.

– Да? Почему это?

– Потому что Лоджудис ничего не сможет доказать. Это очевидно. Так что наша позиция проста: Джейкоб не совершал этого.

– А если что-то изменится?

– Не изменится.

– Зачем тогда ты тащился ко мне сюда, чтобы попросить меня об этом? И заставить меня плевать в пробирку? Чего ради это все было?

– Ради того, чтобы прикрыть тылы.

– Чтобы прикрыть тылы, говоришь? Значит, твой парнишка этого не делал, но просто на всякий случай, если все-таки это он.

– Что-то в этом духе.

– И что твой адвокат хочет, чтобы я сказал?

– Ничего он от тебя не хочет. Зря он ляпнул это сегодня в суде. Это была ошибка. Возможно, он думал, что привезет тебя сюда, чтобы ты дал показания, что ты не имеешь никакого отношения к твоему внуку. Но я уже сказал, что тебя даже на пушечный выстрел к залу суда не подпущу.

– Лучше бы тебе потолковать об этом со своим адвокатом.

– Послушай меня, Кровавый Билли. В последний раз повторяю: тебя не существует в природе. Ты – всего лишь дурной сон, который снился мне в детстве.

– Эй, малыш, ты пытаешься сделать мне больно? Дай мне по яйцам.

– Это еще к чему?

– К тому, что можешь не трудиться смешивать меня с грязью. Меня это не задевает. Я – дед твоего мальца, что бы ты там ни говорил. И ничего ты с этим не поделаешь. Можешь сколько угодно от меня открещиваться и делать вид, что меня не существует. Это не важно. Правда от этого не изменится.

Я опустился на стул, внезапно поняв, что с трудом держусь на ногах.

– Кто такой этот Патц, которого упоминал твой дружок-легавый?

Я был раздражен и растерян, поэтому не успел подумать:

– Это он сделал.

– Убил того парнишку?

– Да.

– Ты уверен?

– Да.

– Откуда ты знаешь?

– У меня есть свидетель.

– И ты собираешься позволить моему внуку сесть за это?

– Позволить? Ну уж нет.

– Так сделай что-нибудь, малыш. Расскажи-ка мне об этом Патце.

– Что ты хочешь узнать? Он любит мальчиков.

– Он растлитель детей?

– Что-то вроде.

– Что-то вроде? Он или растлитель, или нет. Как можно быть чем-то вроде растлителя детей?

– Примерно так же, как ты был убийцей еще до того, как в самом деле кого-то убил.

– Ой, прекрати, малыш. Я же сказал, задеть меня у тебя не выйдет.

– Будь так добр, прекрати звать меня «малыш».

– Тебе это не нравится?