Неизвестный Юлиан Семенов. Умру я ненадолго...
Я не задаю тебе нелепых вопросов — типа: как ты, как Ольгуня, т.к. ответ ты мне дать не сможешь в письменной форме, а в устной — дождусь до 30—31-го. Хотя волнуюсь, но уже меньше, т.к. мне уже как три дня перестали показывать про вас плохие сны.
Собираюсь — если достану машину через АПН — съездить в Белград, посмотреть хотя бы одним глазом Югославию. Но это будет решаться сегодня — после разговора с апээновцами — звонил ли к ним Карл.
Дуня вчера, потрясенная Будапештом, села писать письмо Марине Боровик, берет реванш, значит. Но сделала ошибку в слове Тема — написала его с маленькой буквы и решила переписать сегодня.
Боюсь, что это — благие намерения. По-английски я ее натаскиваю, как могу. Она выдает много уморительнейших вещей.
Часть я уже записал. Последний ее совет касался того, как мне попасть в Китай: «Шлепнись 10 раз носом об асфальт, покрась лицо в желтый свет, замотайся в полотенце и поезжай». Или: «Папа, а Христа за дело распяли или просто так? Ага... А он при Ленине жил?» (во время органной литургии в Братиславе во время Пасхи).
Ну, несут завтрак, пора будить Дуньку. Целую тебя, Ольгушу. Привет друзьям. Целую вас обеих матрешек.
Ваш Юлиан Семенов.
18 апреля 1967 года
Северный полюс СП-13
Радиограмма
Дорогие мои три тегочки!
Целую вас всех нежно с самого Северного полюса-13, который чертовски быстро плывет к Гренландии, чтобы там растаять. Ждем последнего рейса. Нас тут осталось семеро.
Беседуем о медицине и об акклиматизации животного по кличке человек в условиях полюсов, и меряем друг другу кровяное давление. Скучаю по вас и дай вам всем Господь счастья.
Если все будет хорошо — прилечу после полета на СП-15 числа 27-го к вечеру.
Ну пока, время нет, надо идти с радиорубки в блок к начальнику. Если «Правда» не напечатает репортажей — позвони к Бонгу Д33499 (или узнай) и устрой ему бенц — пусть напечатают, и позвони тогда Марку Михайловичу — он позвонит к редактору «Правды» Зимянину.
Целую вас.
24 февраля 1967 года
Телеграмма.
Целую с Северного полюса-15. Улетаю на материк. Юлиан Семенов.
3 мая 1967 года
Телеграмма из Гагр.
Живу в Доме творчества. Холодно. Уже скучаю без вас. Запирайте окна на ночь. Семенов.
5 мая 1967 года
Телеграмма из Гагр.
Волнуюсь молчание.
12 июня 1968 года
США
Открытка
Е.С. Семеновой и дочерям
Девоньки,
Целую вас из Голливуда. Люблю вас, раскосые мои малыши и очень — не скрою — люблю. Ну до встречи дома, родные.
Ваш Ю. Семенов.
15 июня 1968 года
США
Дорогие мои,
Не скрою — у нас в Вашингтоне уже утро, чирикают по-русски воробьи, ездят по улицам красно-сине-белые кары и, главное, идет нудный, батумский (по ощущению) дождь.
Сейчас 6 утра — сколько в Москве — рассчитать не могу — пусть Дуня рассчитает. Белый плоский телевизор передает сообщения о победителях на Праймарес.
Через час улетаем в Бафало — на Ниагарский водопад. О том, насколько интересно и занятно это путешествие, не пишу: это, как говорится, само собой. Уже начал о вас скучать, хотя только третий мой американский день. Целую вас, мои девоньки, дай вам Бог.
Целую вас.
Конец 1960-х
ГДР
Е.С. Семеновой и дочерям
Здорово, Каточек!
Как ты там, душенька? Замучил тебя до конца Андрон или все же смилостивился? Режиссеры все подонки — в конечном итоге. Им надо бы не мучить актеров, а заранее все приготовить, а после пулей снимать. Они, гады, несколько шаманствуют.
Причем Феллини это делает по поводу себя: это пожалуйста, это гениально, а когда по поводу нас — но через папиросную бумагу в кармане — это хуже. Я сержусь.
Живу я тут хорошо, на берегу штормящего моря, ругаюсь с режиссером, пытаюсь писать вещь: насколько она получится — не знаю.
Но это будет не железобетон, а новелла про любовь капитана и кра- сивой немецкой женщины. И Романов и наш посол П.А. Абрасимов, и немецкие друзья к этой моей задумке отнеслись в высшей мере положительно.
Погода дрянь: в смысле нельзя купаться — шторм, дождик, чайки орут. А в смысле работы — хорошо. Буду я здесь, вероятно, до середины сентября. Найди возможность найти в «Правде» Юру Воронова, отошли с ним письмецо.