Мафиози и его мальчик (СИ)

В зале воцарилась тишина. Секунду Яр слышал, как бьётся его собственное сердце, а потом послышался шорох одежды, и, повернувшись к сидящим, Яр увидел, что Андрей встал. Он был белый как мел. У мальчика на плёнке были такие же светлые пушистые волосы до плеч, как у него, а разглядеть лица никто бы не смог – но они-то оба знали, что кровать, оказавшаяся в кадре, стоит не в офисе и не в сауне – она стоит на даче у него, Ярослава Толкунова, где они вот так вот были вместе много раз.
Яр понял, что Андрей сейчас уйдёт. Уйдёт навсегда и больше не будет возможности ничего ему объяснить, даже просто увидеть его он, наверное, не сможет никогда.
Он с трудом подавил рвущийся из горла крик: “Андрей!”. Только этого не хватало в зале суда.
Андрей стал медленно протискиваться вдоль рядов. Сердце Яра стучало как бешеное и, если бы не стальные прутья, отгораживавшие его от аудитории, если бы не стоящий по обе стороны конвой, он бы плюнул на всё и ринулся за Андреем вслед.
Андрей вышел в проход, но, вместо того, чтобы двинуться к двери, пошёл вперёд, остановился рядом с адвокатским столом и принялся что-то ему шептать. Со своего места Яр расслышать не мог.
А Андрей и сам не слышал ничего, кроме стука крови в собственных висках. На экране был он. В таком ракурсе Андрей не видел себя ещё никогда, и теперь понял, почему Яр так любил называть его шлюхой – спина Андрея изгибалась, бёдра были оттопырены, всё тело безмолвно просило ещё. И что бы ни нёс прокурор, Андрей был абсолютно уверен, что это не какой-то другой Андрей. Это был он. Сейчас. На глазах у всех.
Когда изображение озарило зал, какое-то время Андрей не мог ни двигаться, ни говорить. Он не знал, откуда взялась эта плёнка – не мог угадать ни месяц, ни год. И от мысли о том, что это, быть может, была лишь одна из записей, под которую могла дрочить охрана, партнёры Яра, его конкуренты – все – Андрея начинало тошнить.
И всё же, уже вставая, он твёрдо знал, что должен сделать сейчас и что должен сказать. Хотя бы эту улику он мог снять.
Андрей подошёл к адвокату и тихонько изложил суть.
- Думаю, дата подправлена. Это мог быть не 97, а 94 или 95 год.
- И всё же, какой?
Андрей покачал головой.
- Пусть 93, - сказал он. – Цифры подправить легко.
Адвокат кивнул.
- Вы всё ещё хотите этого?
- Как никогда.
- У защиты есть вопросы? – спросил тем временем судья.
- Вопросов нет. Защита хочет вызвать свидетеля со своей стороны.
Судья поднял бровь и покосился на прокурора. Тот пожал плечами и кивнул.
- Хорошо.
- Защита вызывает Андрея Журавлёва.
Яру показалось, что у него земля уходит из-под ног.
Андрей спокойно прошёл к трибуне и уселся на стул. Так же равнодушно принёс клятву. Затем адвокат задал первый вопрос.
- Андрей Георгиевич, вы знаете людей, которых мы видим на плёнке?
- Да.
- Можете их назвать?
- Да. Это Яр и… - Андрей сглотнул. – Ярослав Толкунов и я.
В зале наступила тишина.
- Господин Журавлёв, вы хотите сказать, что находились шестнадцатого декабря 1997 года вместе с Ярославом Толкуновым и… участвовали в этих съёмках?
- Нет, но я хочу сказать, что на плёнке я.
- Будьте добры пояснить.
- Это трудно. Полагаю, дата сфальсифицирована, как и многие другие улики по делу.
- Протестую!
- Протест принят.
Андрей пожал плечами. Он внимательно смотрел на адвоката, чтобы только не смотреть на Яра или в зал.
- Андрей Георгиевич, кем вы приходитесь Ярославу Толкунову?
- Сейчас никем. Мы несколько лет жили вместе и… - Андрей замолк, подбирая слова. – И довольно часто делали то, что вы видите на плёнке. Красиво, да?
По залу прошёл шепоток, и где-то на задних рядах прозвенел тихий смешок.
- Андрей Георгиевич, вы плохо расстались с Ярославом Толкуновым? Может быть, вы от него ушли?
- Нет. Он бросил меня.
- То есть, он не может держать на вас зла?
Андрей растерянно посмотрел на Яра. Этого ответа он не знал. А Яр смотрел на него с такой болью, что ни о каком зле в ту секунду не могла идти даже речь.
- Я не верю, что он мог бы убить меня – или того, кто похож на меня.
- Это всё. У защиты больше вопросов нет. Господин прокурор?
Прокурор кивнул и вышел из-за стола.
- Андрей Журавлев?
Андрей кивнул.
- Да, это я.
- Верно ли, что вы были любовником Ярослава Толкунова? Верно ли, что за деньги ложились под него?
Андрей заметил краем глаза, как вздрогнул Яр.
- Два вопроса, мне трудно отвечать, - спокойно произнёс он.
- Нет или да?
- Любовником – да. Это всё.
- И он не давал вам денег, не содержал и не оплачивал ваши услуги каким-либо иным способом?
- Если вы о постели, то я не считаю обоюдоприятный секс видом услуг. А другие услуги он оплачивал, да.
- Вы делали для него что-то ещё?
- Например, проверял его договора.
- Вы юрист?
- Тогда мне казалось, что да.
- Господин прокурор… - вмешался адвокат.
- Да-да, я уже иду назад. Андрей… кхм… Георгиевич. Вы долго сожительствовали с Ярославом Толкуновым?
- Три года.
- За это время вы замечали за ним немотивированные приступы ярости, склонность к насилию?
Яр вздрогнул.
- Его ярость всегда была мотивирована. Как и любой невоспитанный мужик, он бывал груб, но не принуждал меня никогда.
Прокурор вскинулся, внимательно глядя на него.
- Вы помните, что клялись?…
- И могу поклясться ещё раз. Он не делал чего-либо против моей воли никогда.
Прокурор остановился у трибуны и побарабанил пальцами по столу.
- И вы никогда не играли с ним… С элементами насилия, скажем так?
Андрей пожал плечами.
- Яр не любитель игр, скажем так.
- Это значит нет или да?
- Это значит то, что я сказал.
Прокурор помолчал.
- И, тем не менее, вы утверждаете, что на плёнке засняты вы. А мы видим довольно жестокую игру… Если это игра.
Андрей пожал плечами и посмотрел на экран. С каждым ответом ему становилось немножечко легче, и даже рассасывалась сжимавшая горло последние месяцы злость.
- На этой записи вы видите двух людей, которые любят друг друга. Подглядывать нехорошо – и всегда есть риск не понять, что вы видите на самом деле. Ненависть или любовь.
Андрей посмотрел на прокурора.
- Что-то ещё?
- Вы знали о том, что проводится запись?
Андрей замешкался. Горло сдавила боль.
- Нет, не знал.
- И теперь, зная об этом, продолжаете утверждать, что всё было хорошо?
Андрей на секунду сжал губы в тонкую полосу.
- Господин прокурор, между любимыми никогда не бывает абсолютно всё хорошо. Я уверен, что Яр никогда не хотел мне зла - и не хочет его сейчас. Уверен, что за те три года ни разу он не спал ни с кем кроме меня. И мне странно представить, что он стал развлекаться со шлюхами сейчас. В конце концов, за те шесть заседаний, на которых присутствовал я, ни одна из них не дала показаний против Ярослава. Что-то ещё?
Прокурор побарабанил пальцами по столу.
- На сегодня, полагаю, ничего. Не уезжайте никуда, возможно, мы вызовем вас ещё.
- Я здесь и готов всегда.
Андрей встал и на сей раз всё-таки направился к двери. Щёки его пылали, сердце билось бешено, и на Яра смотреть он просто не мог. Уже у двери он услышал голос судьи:
- Суд отправляется на перерыв. Собрание будет продолжено через два дня.
========== Часть 63 ==========
Тем вечером Андрей напился. Просто не мог представить, что пойдёт домой и будет находиться там один.
Он позвонил Серёге, потому что видеть Диму в таком состоянии попросту не мог, и потащил его в бар.
Пили какую-то текилу, и первое время Андрей держался, а потом принялся вываливать всё, одно за другим – про наркотики, про Яра, про деньги, снова про Яра и снова про наркотики, а потом про Яра, который больше не был с ним, и наконец про плёнку и всё, что следовало из неё.