Классическая поэзия Индии, Китая, Кореи, Вьетнама, Японии

 Драгоценная цитра 
 
 
Нефритом украшена цитра моя,
 
И струн на ней пятьдесят.
 
И все эти звонкие струны со мной
 
О давних днях говорят.
 
Мудрец Чжуан-цзы в глубоком сне
 
Сияющей бабочкой был.
 
Ван-ди после смерти все чувства свои
 
В лесную кукушку вселил.  [902]
 
А в южных морях под взором луны
 
Текут жемчуга по щеке.  [903]
 
На синих полях под лучом дневным
 
В прозрачном яшма дымке.  [904]
 
О всех этих чудных явленьях не раз
 
Придется мне размышлять.
 
Но надо признаться, сейчас на моей
 
Душе печали печать.
 
 
 Пишу о думах  [905] 
 
 
Гуси и ласточки вдалеке
 
летают над Верхним лесом  [906].
 
В небе осеннем взор утонул,
 
пою протяжную песню.
 
Как поперек потока судьбы
 
пороги Туна и Цзяна,  [907]
 
Так в гряде занебесных гор
 
опасности гор Юйлэя  [908].
 
Солнце склоняется к лепесткам
 
в прощальном вечернем блеске.
 
Медлят над городом облака,
 
рождая слоистые тени.
 
Три уже года бездомен я,
 
но слезы прочь отгоняю.
 
Завтра начнется четвертый год —
 
как тогда не заплакать?
 
 
 Без названия 
 
 
Как встречаться нам тяжело,
 
так тяжело расставаться.
 
Ветер жизни лишился сил,
 
все цветы увядают.
 
Лишь когда шелкопряд умрет,
 
нити дум прекратятся.
 
Лишь когда фитиль догорит,
 
слезы свечи иссякнут.  [909]
 
Утром у зеркала я грущу,
 
видя облачный волос.
 
Ночью, читая стихи, узнаю
 
лунного света холод.
 
До небожителей, на Пэнлай,
 
путь не такой уж трудный;
 
Темная птица о трех ногах,
 
дай мне знать о грядущем.
 
 
 Без названия 
 
 
Восточный ветер опять свистит,
 
опять моросит дождь.
 
За клумбой с пионами, за рекой
 
разносится дальний гром.
 
Волшебная жаба  [910]и через дверь
 
пошлет благовонный дым.
 
И яшмовый тигр поднимет ведро,  [911]
 
вода ж устремится вниз.
 
Цзя Гуна дочь не сводила глаз
 
с того, кто отцу служил.  [912]
 
За песни подушку свою Ми-фэй
 
оставила Цао Чжи.  [913]
 
Весеннее сердце наперегонки
 
с цветами цвести не должно.
 
Придет назавтра новая страсть —
 
былая станет золой.
 
 
 Без названия 
 
 
Минувшей ночью звезды видал
 
и слышал, как ветер выл
 
К закату — возле Коричных палат,
 
к восходу — возле Речных.
 
Не феникс тысячецветный я,
 
и крыльев мне не дано;
 
Но сердце, вещее, как носорог,  [914]
 
проникло в сердце твое.
 
К себе по очереди вино
 
подтягивал острым крючком;
 
Над красным воском жарких свечей
 
угадывал сходство слов.  [915]
 
Часы истекли; пробил барабан;
 
увы, на службу пора.
 
Везет меня конь в дворец Орхидей —
 
качусь, как в степи трава.  [916]
 
 
 Опавшие цветы 
 
 
Из высокого дома       гости навек ушли.
 
В опустевшем парке       кружатся лепестки.
 
То взлетят, то струятся       вдоль тропинок витых.
 
Провожает взглядом       солнца косые лучи.
 
Вся душа изболелась —       жалко двор подметать.
 
Все глаза проглядела —       надо идти назад.
 
Благовонное сердце  [917]       выдохлось, как весна.
 
Остается на память       платье в горьких слезах.
 
 
 Чан Э 
 
 
За ширмой из Матери Облаков  [918]—
 
глубокая тень от свечи.
 
Мелеет Серебряная Река,
 
и блекнут звезды вдали.
 
Должно быть, раскаивается Чан Э,
 
что смела бессмертье украсть,—
 
В лазури морей, в синеве небес,
 
в рыданиях по ночам.
 
 
  
Вэй Чжуан  [919]
  
 Перевод А. Сергеева 
 Цзинлинский пейзаж  [920] 
 
 
Снова дождь над Рекой моросит,
 
приречные травы лежат.
 
Шесть династий  [921]прошли, как сон;
 
бесчувственно птицы поют.
 
Ивы Тайгэна  [922], земли дворцов
 
бесчувственней праздных птиц:
 
Как прежде, окутали дымом листвы
 
плотину на десять ли.
 
 
 Ночные мысли в Чжантае  [923]