Приватный танец для Командора (СИ)
— Проктэррианцы… — Хок недоверчиво покачал головой, явно пребывая в шоке и смятении. И было отчего. Закрытая раса была замкнутой, таинственной, загадочной, но не агрессивной. За всю свою практику я не слышала ни одной истории о том, чтобы они на кого-то нападали или кому-то угрожали.
— Агни, я не уверен, что наши орудия смогут пробить их защиту, — я слышала подобное от Стэна впервые, а значит, он знал, о чем говорил.
— Не дергайтесь, ребята, умереть мы еще успеем, — наблюдая за тем, как на компьютер упорно поступают требования от проктэррианцев выйти на связь. — Попробуем выяснить, что им нужно. Хок, перебрось сигнал на динамики.
— Борт семь один девять восемь, ответьте, — мягким баритоном разлилось в затихшем в ожидании пространстве моей рубки.
— Капитан расчета Агни Паркер, — наклонившись над микрофонами, произнесла я. — С кем имею честь разговаривать?
— Капитан Паркер, — не удостоив меня ответом, провещал все тот же приятный мужской голос, — у вас на борту находится то, что принадлежит нам. Отдайте это, иначе мы вынуждены будем захватить ваш корабль.
Мы с Хоком недоуменно переглянулись, думая в этот момент явно об одном и том же. Что у нас на стрэйнджере могло принадлежать проктэррианцам и как оно могло вообще попасть на наш корабль? Я могла бы грешить на своего штурмана, тырившего во времена нашей легионерской молодости все, что плохо лежало, но с тех пор многое изменилось, и Хок применял свои способности по большей части в шутку и только на членах команды, незаметно выуживая из наших карманов какую-то ерунду.
— Простите, но не уверена, что на нашем борту есть что-то, что принадлежит вам, — очень спокойно и вежливо ответила я.
— Наш депслокатор показывает обратное, — уверенно возразил мужчина. — Впустите нас на свой корабль, мы заберем свое и обещаем, что никого не тронем.
Хок опустил на приборную панель руки, выводя пальцем на стекле знак вопроса.
М-да… Если бы я еще знала, что делать…
— Закрой канал связи, — кивнула ему я, а когда он это сделал, обратилась ко всей команде: — Нам придется их впустить. Между смертью и жизнью я выбираю жизнь. Даже думать не хочу, что кто-то из вас может пострадать. Хотя, возможно, все обойдется. Вы все помните, что на такой случай у нас есть четкий план действий. Его и придерживаемся, чтобы ни случилось. По моему сигналу открыть стыковочные шлюзы и без моего разрешения даже пальцем не шевелить. Приказ ясен?
— Так точно, — угрюмо ответили парни.
— Хок, включай микрофоны.
— Капитан Паркер, — зазвучало из динамиков. — Пустите нас на борт. Послушайтесь нашего совета и не заставляйте применять к вам силу.
— Вас поняла. Стыковку разрешаю.
К стрэйнджеру тут же двинулся один из кораблей, и через десять минут наш звездолет заполнился вооруженными незнакомцами в военных бронекомплектах и темных непроницаемых шлемах. Мы с Хоком неподвижно стояли под прицелами наставленных на нас лазерных винтовок и молча следили за тем, как камеры слежения демонстрировали нам на экране главного компьютера шарящих по всем отсекам проктэррианцев. Одна из них внезапно отобразила вышедшего из-за угла мужчину, в руках которого я увидела ту штуковину, что Райдэк приволок с Зондакара, а когда следом за ним в поле зрения появились еще двое, волочащие под руки самого командора, нервы у меня дали сбой. Ребра его, по идее, должны были уже срастись, а вот раздробленная нога за такой короткий срок — вряд ли.
— Вы сказали, что никого не тронете, — разъяренно прошипела я никак не отреагировавшим на мое возмущение проктэррианцам, и поскольку из-за темных шлемов не могла видеть их лиц, гневно указала рукой на экран: — Отпустите его немедленно.
На меня мгновенно повернулись дула всех винтовок, отбивая желание говорить и спорить, но я все же попыталась:
— Где ваш главный? Позовите его. Мне обещали, что никто из команды не пострадает.
За спинами снайперов возникла высокая фигура в точно такой же одежде, единственным отличием которой от остальных был серебряный шеврон на рукаве. Мужчина молча подошел ко мне, явно с любопытством разглядывая меня через защитное стекло своего шлема.
— Я с вами разговаривала? Я требую объяснений. По какому праву вы забираете члена моего экипажа?
Мужчина внезапно потянулся к моей руке, и только когда поднял ее на уровень своего лица, я поняла, что его заинтересовало. Браслет, надетый на меня Райдэком, до сих пор украшал мое запястье, поскольку я вообще забыла о его существовании.
— Вам придется пройти с нами, — огорошил меня проктэррианец, жестко и бесцеремонно схвативший меня за предплечье.
— Руки от нее убери, — хватаясь за брайан рявкнул Хок.
— Нет, — крикнула другу, когда все прицелы оказались наведены на него. — Хок, нет… Прошу тебя.
Губы моего штурмана побелели из-за того, с какой силой он их сжимал, на виске яростно пульсировала вена, и голубые глаза мужчины смотрели на меня с отчаянной безысходностью.
— Ты помнишь, что должен делать? — спросила я.
Хок сжал кулаки и кивнул, отрешенно наблюдая за тем, как меня выводят из капитанской рубки.
* * *Когда за моей спиной закрылись шлюзы стыковочного колодца, я даже не обернулась. Что тут скажешь? Сбылась мечта идиотки: я наконец попала внутрь проктэррианского корабля. С одной маленькой оговоркой: не в качестве гостьи, а в качестве пленницы.
Меня вели по длинному дугообразному коридору, сверкающему зеркальным глянцем. Такому стерильно чистому, словно это был не военных корабль, а элитный частный госпиталь. Что удивляло больше всего, так это какое-то совершенно нереальное покрытие пола, поглощавшее звук шагов. Чувствовала себя кошкой, крадущейся мягкой тенью, а не будь рядом ненавязчивых соглядатаев, то еще и гуляющей сама по себе.
Впрочем, долгой моя прогулка не оказалась. За первым же поворотом обнаружился открытый настежь отсек, войдя в который я глубоко вдохнула, да так и осталась стоять с замершим в груди сердцем и широко распахнутыми глазами. Это место разрушило все мои представления об идеальной капитанской рубке.
Сквозь выгнутое дугой кристально чистое стекло я видела и свой стрэйнджер, серебристой птицей зависший в пространстве, и окружившие его коршунами фантастические корабли, и черный космос, топкий и бесконечный, как сама тьма.
Такого количества незнакомого и непонятного оборудования, как в этой рубке, я не встречала ни на одной межгалактической выставке. Странные полусферические устройства различного диаметра, вмонтированные в потолок и стены, напоминали циферблаты механических часов минувших тысячелетий, которые я видела только на картинках и в музеях. Между собой они соединялись целой системой извилистых трубок, идущих к непонятного назначения блокам, а те, что находились на потолке, упирались в огромное многослойное кольцо, внутри которого все уровни вращались в разных направлениях.
В воздухе висело несколько десятков прозрачных экранов, на ярко-бирюзовой поверхности которых четкими золотыми росчерками отображались пересекающиеся и расходящиеся линии, точки, круги и ломанные кривые.
А главный компьютер не поддавался вообще никакому описанию, если, конечно, две Г-образные конструкции, расположенные друг к другу спиной и напичканные невиданной электроникой, действительно были мозгом и сердцем этого корабля.
— Присаживайтесь, капитан Паркер, — ошеломленную меня подтолкнули к мягкому широкому креслу, и как только тело мое коснулось его поверхности, из сиденья и спинки змеями поползли гибкие круглые жгуты, блокируя мое положение лучше любых фиксаторов.
Повернув голову, я обнаружила рядом с собой спящего в точно таком же кресле Райдэка, и корабль, как объект, стал для меня мгновенно неинтересен.
Я жалела о том, что вколола Торну двойную дозу снотворного, лишив способности защищаться и сопротивляться. Хуже всего, если, очнувшись, он решит, что это я сдала его проктэррианцам, хотя надеялась, что нас с ним не разведут в разные стороны до того, как я успею все объяснить.