Приватный танец для Командора (СИ)

Нэя амэ…
Она моя.
Не скажу, что это меня испугало и шокировало — скорее озадачило, ведь если Торн убеждал в этом родного отца, то у того, видимо, были какие-то причины считать иначе. И даже если тан орис узнал о вранье командора насчет того, что я его идеальная пара, то куда и зачем он собирался меня забрать? Вот здесь моя фантазия буксовала. Очень надеюсь, что на запчасти меня, учитывая любовь проктэррианцев к генетическим экспериментам, разбирать никто не собирался.
В одной из комнат мое внимание привлекли прозрачные прямоугольники, аккуратной стопкой составленные на полках. Взяв в руки одну из них, я растерянно замерла, когда на гладкой поверхности возникло изображение маленького мальчика. На мой взгляд, ему было не больше двух лет. Кадр был красивым и ярким. Малыш сидел на изумрудно-зеленой лужайке и забавно указывал пухлым пальчиком на того, кто его снимал.
— Дэн орис, — видя мою заинтересованность, с улыбкой произнесла Актэя.
— Это? — жадно всматриваясь в черты лица ребенка, не поверила я. — Это Торн?
Актэя энергично закивала головой, а потом провела пальцем по экрану, меняя картинку.
У меня в руках, видимо, был архив семейных фотографий Райдэка, вернее, его часть, потому что на этом накопителе хранился период детства командора. Счастливого детства. Ведь обласканных любовью и заботой детей можно узнать по одному только взгляду сияющих глаз. Мне вдруг ужасно захотелось увидеть свои детские снимки — надеюсь, что дед их сохранил.
— Мэа дэн орис, — вздохнула Актэя, когда в кадре рядом с Райдэком появилась обнимающая его женщина. Не требовался перевод, чтобы понять: красивая брюнетка с выразительными серыми глазами и лучезарной улыбкой была матерью Торна. Тэа — отец, мэа — мама.
Я листала альбомы и завидовала Райдэку. Мне не посчастливилось запомнить тепло маминой улыбки и надежность сильных рук отца, я и лица их видела только на фотографиях.
— А это что? — заметив рядом с альбомами планшетку потолще и темного цвета, поинтересовалась я.
— Дон мэа дэн орис, — Актэя осторожно сняла с полки плоский прямоугольник и положила на стол.
"Дон" переводилось как подарок — это мне сегодня объяснила Актэя, когда подарила красивую заколку для волос. Выходило, что Торн хранил рядом с семейными фото мамин подарок, и это должно было быть что-то очень дорогое для командора. Сложно представить, что я почувствовала, когда после манипуляций Актэи над дощечкой в воздухе возник символ, а напротив него несколько красочных изображений разных предметов. Вселенная, это был первый букварь Райдэка, и я готова была расцеловать его маму за то, что спустя много лет ее подарок пригодился и мне.
Забрать устройство с букварем я сразу не рискнула, опасаясь, что Актэя может сказать об этом Торну, а тот быстренько спрячет учебник от греха подальше. Зато с помощью мимики, жестов и тех немногих слов, что уже запомнила, мне удалось выяснить у девушки, где Райдэк хранит книги и как включается приспособление, позволяющее их читать.
Запомнив расположение комнат, я все же позволила Актэе помочь мне приготовиться к приему, полагаясь на вкус девушки и знание традиций.
Не могу сказать, что результат ее стараний мне не понравился. Красивые и яркие от природы проктэррианки явно отдавали предпочтение естественности, не утяжеляя свои лица агрессивными красками. Актэя лишь подкорректировала мне форму бровей, слегка подкрасила ресницы, наложила на скулы легкие румяна и подчеркнула губы нежно-розовой помадой, основное внимание уделив только укладке моих волос. Их она тоже умудрилась не изуродовать, только закрутить в более крупные локоны и живописно распустить по плечам, за что я была ей безмерно благодарна, ведь к собственному лицу и образу привыкаешь, как к растоптанной обуви: переоденься на пару часов в новые туфли — и мигом натрешь себе мозоли. Среди чужаков, в совершенно незнакомой обстановке я хотела чувствовать себя самой собой — самодостаточной Агни Паркер, а не пустой раскрашенной куклой.
Наряд, который мы купили в торговом центре с Райдэком, я надевала уже без помощи Актэи и, глядя на себя в зеркало, с улыбкой думала, чтобы сейчас сказали мои парни, явись я к ним в таком виде. Да они меня сроду в платьях не видели. И предполагаю, даже подумать не могли, что я их в принципе способна носить. Хотя Стэну я бы точно понравилась. Даже догадываюсь, чтобы он мне сказал…
Пока я любовалась своим образом, в дверь вежливо постучали, а поскольку Актэя собиралась ко мне вернуться, я, не раздумывая, ответила:
— Входи.
Вместо проктэррианки в проеме возник Торн, и мы с ним безмолвно замерли, детально изучая в зеркале наши отражения.
— Если ты ездил за костюмом, то покупка удалась, — нарушила тишину первой, надеясь, что Райдэк не заметил, как я на него пялилась. Темный, хорошо скроенный пиджак обтягивал широкие плечи мужчины, подчеркивал узкую талию, делая образ таким до боли знакомым и родным. Сколько раз я точно так же, втайне любуясь, смотрела на деда, собирающегося на работу или какое-нибудь мероприятие. — Тебе идет.
— Спасибо, — Торн, скрестив ноги в безупречно отутюженных брюках, расслабленно оперся плечом о дверной косяк, таинственно улыбаясь и сверкая глазами. — Но я отлучался по другой причине, и у меня для тебя кое-что есть.
— О, нет… — заметив, что одну руку Райдэк держит в кармане, а вторую прячет за спиной, поморщилась я. — Только не говори, что банально приволок для меня какую-то драгоценную ерунду, как в сопливых фильмах или романах.
— Не буду, — ухмыльнулся Торн, доставая из-за спины пару бежевых туфель на каблуке. — Я подумал, что они подойдут к твоему платью больше военных ботинок.
Я посмотрела на свои ноги, а потом на принесенную командором обувь. С ботинками мне расставаться было сложно, во-первых, в них находился маячок, а во-вторых, у них была плоская подошва. Но в одном Райдэк был прав: они совершенно не сочетались с платьем.
— Ты разучилась ходить на каблуках? — насмешливо поинтересовался Торн, кривя в улыбке губы, пока я смотрела на туфли.
— А с чего ты взял, что я на них когда-нибудь ходила?
Торн вопрошающе приподнял бровь, и я со вздохом присела, развязывая шнурки:
— Ходила, ходила… Расслабься. Ходить на каблуках — это как кататься на велосипеде: один раз научился — и не забудешь никогда. Но если я грохнусь где-нибудь в окружении твоих милых сородичей прямо в разгар веселья, то виноват в этом будешь ты.
— А я буду тебя держать, — понизив голос, шепнул командор и придержал меня за локоть, как только я, переобувшись, выпрямилась во весь рост.
От Райдэка пахло каким-то сногсшибательным парфюмом, добавляющим высший балл элегантно-безукоризненному образу мужчины. Убойное сочетание. Мне стоило большого труда заставлять себя не поедать командора взглядом. Хорош. До чего же хорош. И в костюме, и без костюма, и вообще…
— Ну, и немного соплей, — таинственно улыбнулся Райдэк, неуловимым движением защелкивая на моем запястье переливающийся голубовато-серый браслет. — Это блимиум, драгоценный металл, существующий только на Проктэрре. Цена одного грамма на межгалактическом черном рынке — шесть с половиной миллионов кредитов.
И вот зачем он мне это сказал? Я вязко сглотнула, уставившись на утяжелившее кисть массивное украшение. Да в нем грамм сто, не меньше. У меня на руке болталось целое состояние.
— Забери, — мотнула головой, протягивая Райдэку руку.
— Никто не поверит, что ты моя тар дэ, если я это сделаю. Потерпи как-нибудь один вечер, — рассмеялся он.
— А если я его потеряю? — с ужасом представила, что эта баснословно дорогая побрякушка может расстегнуться и соскользнуть с моего запястья.
Райдэк пожал плечами, уложил мою ладонь на свою согнутую в локте руку и, двинувшись со мной к выходу, гаденько мне подмигнул:
— Отработаешь.
— Нарываешься? — прищурилась я. — Тебе, кажется, помощь нужна была, а не лишние проблемы?
Райдэк тихо рассмеялся, легонько сжав мою ладонь: