Приватный танец для Командора (СИ)
— Спокойной ночи, Агни.
Меня мягко втолкнули в комнату и закрыли перед носом дверь, оставив стоять растерянной, возбужденной и… злой. Пиджак Райдэка оттягивал плечи, запах мужчины, идущий от него, как яд проникал под кожу, и я задыхалась от острой нехватки чего-то непонятного, ноющего и тянущего в высоко поднимающейся и опускающейся груди.
Стащив с себя одежду Торна, я отбросила ее в сторону, словно скользкую гадюку, и несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула воздух.
И что это было? Козел проктэррианский. Ведь хотел же меня. Я видела, чувствовала. Какого черта он в благородство решил поиграть? И вот что у мужиков за тараканы в голове? Почему стриптизерши у них совесть и мозг на раз отключают, а вокруг обычной женщины надо обязательно танцевать танцы с бубном?
И как теперь спать?
Глава 26
Постояв несколько минут в невеселых раздумьях, я вспомнила, что спать, собственно, сегодня и не собиралась. Где-то там внизу меня ждал букварь — и целая ночь, посвященная изучению проктэррианского. Я надеялась, что до утра смогу понять саму структуру языка, а потом начну осторожную практику с Актэей. Запудрить девчонке мозги, сказав, что хочу сделать Райдэку сюрприз, выучив его язык, будет проще простого.
Время играло мне на руку. И если придется еще неделю изображать из себя подругу жизни Райдэка — за такой период я вообще научусь говорить более-менее сносно. Да мне цены после этого не будет. На старости уйду на покой, выброшу в сеть объявление: "Перевожу с проктэррианского", и буду пожинать лавры.
Вымывшись и переодевшись в свою футболку и брюки, я выждала еще полчаса, рассчитывая, что все в доме улягутся, и только после этого бесшумно вышла в коридор.
Ботинки, чтобы не греметь ими, мною были предусмотрительно спрятаны под кровать, а полы у Райдэка, как я уже успела убедиться, были сделаны из какого-то природного материала, от которого совершенно не мерзли ноги, так что идти по ним босиком было даже приятно.
Добравшись до комнаты с букварем, я осмотрительно огляделась по сторонам и, пнув задницей дверь, шустро забралась внутрь.
Бледно-голубой свет заливал комнату, и я даже не сразу поняла, что исходит он не от окна, а от огромного голограммного экрана, повисшего в самом центре.
Весь воздух из легких куда-то исчез, а во рту мгновенно пересохло, пока я смотрела со стороны на свой приватный танец на пилоне. Обнаженное тело гибкой плетью вилось вокруг сверкающего стержня, и от созерцания собственной наготы жарко запульсировало в голове.
Лакс. У него была с собой камера? Когда он успел это записать?
Попятившись назад, я с грохотом во что-то врезалась, и передо мной, как черт из табакерки, возник Торн, заслоняя своей высокой фигурой весь обзор.
Когда резко вспыхнул свет, я догадалась, что мужчина до моего прихода сидел в кресле перед экраном, и грохните меня, если я не поняла, чем он тут собирался заниматься в гордом одиночестве, глядя на мой эротический танец. Волосы взъерошены, глаза лихорадочно блестят, на виске учащенно бьется жилка…
— Это ты так себе подходящую пару ищешь? — ехидно поинтересовалась у Райдэка, кивнув на видео, на котором в этот самый момент я, бесстыдно раскрыв в шпагате ноги, прокручивалась на пилоне.
Губы мужчины досадливо искривились, он медленно сделал мне навстречу шаг, а я тут же отступила назад:
— Не подходи.
В глазах Райдэка вспыхнул пугающий блеск. Хищная улыбка расчертила его лицо, срывая маску вежливой сдержанности и спокойствия.
— Почему? — просевший и тягучий голос Торна нервной дрожью отозвался во внезапно вспотевшей спине. Что-то менялось в лице и поведении мужчины — стремительно, необъяснимо, и мне, интуитивно чувствовавшей опасность, стало неуютно под пронизывающим взглядом его превратившихся в темные омуты глаз.
— Не хочу мешать твоему рандеву со шлюхой, — зло отчеканила я.
— Зачем же мне жалкая копия, когда у меня есть оригинал? — наклонившись вперед, тягуче шепнул в мое ошеломленное лицо Торн.
Пол зыбучим песком стал ускользать из-под ног, а в голове тупым пульсирующим набатом прогремело: "Он знает, беги".
Глупая и никчемная попытка. Разве можно убежать от распаленного жаждой азарта хищника, учуявшего запах добычи? Словно в замедленной съемке секунды расплываются перед глазами смазанной вереницей событий, в которой от меня уже ничего не зависит. Я даже повернуться не успеваю, только ловлю сухими губами воздух, когда меня, поднимая в вверх, перебрасывают через плечо, а потом просто уносят из комнаты, игнорируя ругань и протест.
Мать его, какой же он, оказывается, сильный. Руки Райдэка, как стальные обручи, сжимали мои ноги, пока я колотила руками его жесткую спину, причиняя больше боли себе, чем ему.
Пинком вышибив какую-то дверь, он внес меня в очередную комнату, после чего рывком сдернул с плеча, послав в недолгий полет. Мягко шлепнувшись на огромную кровать, я догадалась, что мы находимся в его спальне, поэтому, выгнувшись, как кошка, спрыгнула на пол в тщетной попытке сбежать.
Я не знаю, была ли реакция Райдэка результатом мутации, или все проктэррианцы двигались с такой скоростью, что глаз улавливал лишь смазанную волну, но меня поймали в считаные секунды, припечатав спиной к гладкой поверхности стены, как коллекционную бабочку энтомологической булавкой.
— Ничего не хочешь мне рассказать, капитан Паркер? Или Пульсар? Тебе как больше нравится? — в низком и властном голосе звенело непонятное ожидание и злость. — Сколько их у тебя было? — Райдэк произнес это с жестким нажимом, словно не говорил, а закручивал гайки. — Для кого еще ты танцевала и раздвигала ноги? — крепкая ладонь легла мне на затылок и зажала его с такой силой, что повернуть голову не было никакой возможности — только смотреть в искаженное гневом лицо мужчины и тонуть в вязкой темноте его глаз. — Сколько, я тебя спрашиваю? — губы Райдэка приблизились к моим, обжигая их горячим и злым шепотом.
Правая рука мужчины дернула вниз пояс моих брюк, смело пробираясь под ткань к пылающей и влажной от его прикосновений плоти. Пальцы Торна стали вытворять со мной что-то восхитительно-порочное, заставляя дышать тяжело и часто, глотая пересохшим горлом горячий воздух.
— Сколько? — не давая получить разрядки, этот дьявол то замедлял, то ускорял темп, превращая балансирующее награни взрыва удовольствие в настоящую пытку.
— Один, — не в состоянии сосредоточится больше ни на чем, кроме его бесстыжих ласк и моего дикого желания кончить, прохрипела я.
— Один… — в серых глазах появился торжествующий блеск, и в этот же миг рука мужчины умело надавила на самую чувствительную точку, лавиной спустив пожирающий меня изнутри пожар.
Тело выгнулось в блаженном экстазе, сотрясаемое мощными импульсами наслаждения, и я закричала, чувствуя, как собственный крик тонет в жадном поцелуе Торна, увеличивающем амплитуду моего оргазма в несколько раз. Этот сумасшедший глотал мои стоны, извлекая их из меня с виртуозностью талантливого маэстро, и я впервые в жизни подчинялась его умению и силе, почему-то не считая происходящее неправильным.
— Один… Так будет всегда, — Райдэк легонько прикусил мою нижнюю губу, вжимаясь в меня всем телом — твердым, возбужденно пульсирующим и горячим. — Я всегда буду у тебя первым и единственным. Запомни, — победно улыбнулся он.
— С пальмой первенства ты опоздал, — взмыленная и выжатая, удерживаемая крепкими руками Торна, я еще пыталась сопротивляться своей женской природе и зашкаливающим чувствам. — Извини, Райдэк, но в моей памяти первым и единственным навсегда останется Шон, — мне хотелось уязвить мужчину, смыть с его красивого лица эту извечную улыбку превосходства и торжества.
Торн криво усмехнулся, наконец отпустив взглядом мои губы и заглянув в глаза:
— Так вот за кого ты меня принимала все эти годы…
Не понимая, о чем он говорит, я нахмурилась, недоуменно качнув головой.
Райдэк тяжело выдохнул, а потом стал рассказывать — спокойно и мягко, будто слово за словом углублялся в собственные воспоминания: