Лучше будь слизеринцем! (ЛП)
Это и в самом деле не предвещает ничего хорошего.
В короткой перспективе это, конечно, всего лишь значило, что Северусу нужно пристальнее следить за Мальчиком-Который-Не-Может-Быть-Хоть-Немного-Нормальным, чем он, впрочем, и занимается по разным причинам. Что ему стоит еще одна?
В долгосрочной же перспективе… Кто знает?
Северус задавал Гарри вопросы около часа, пока не убедился, что тот понимает хотя бы основные положения окклюменции. Он немного путался в мелочах, но для этого и нужен учитель. У Северуса припасено множество упражнений для понимания сложных принципов окклюменции, которыми они займутся, когда Гарри поймет главную идею.
— Отлично, — произнес он наконец. — Достань палочку.
Поттер кивнул и достал палочку из заднего кармана. Северус едва не покачал огорченно головой, но вместо этого сделал мысленную заметку достать для мальчика подходящие ножны и сделать это как можно скорее.
— Палочку наизготовку! Сейчас я применю к тебе легилименцию, а ты попытаешься закрыть от меня разум. В первый раз, когда я использовал на тебе это заклинание, я просил не бороться, помнишь?
Нахмурив брови, Гарри кивнул:
— Да. Сэр.
— Теперь же я прошу тебя противостоять мне. Как Китинг рекомендует начинающим, просто попытайся вытеснить меня из своего сознания. Не нужно пока пытаться подложить мне другие воспоминания или создать ложные. Просто прогони меня. Понятно?
— Да, сэр.
Северус склонил голову и поймал взгляд Гарри, сомневаясь, впрочем, что это необходимо, пусть теория и утверждает, что так нужно.
— Замечательно. Легилименс!
Едва он погрузился в разум мальчика, перед глазами замельтешили картины из жизни: сначала была гора подарков на кровати Гарри и его удивление, сменившееся радостью, когда он узнал, что все подарки ему; затем был альбом и маленькая чернильница, Гарри рисовал ту картину, которая потом досталась Северусу в качестве подарка; затем было странное темное пространство, в котором Северус распознал чулан, где Гарри провел большую часть своего детства. Северус ухватился за это воспоминание, зная, что Гарри попытается вытеснить его именно на нем, стыдясь своего прошлого. Гарри было семь или восемь, он взобрался на раскладушку и сидел на коленях в полной темноте. При помощи огрызка карандаша он прорисовывал тени на рисунке на стене. Это был летающий посреди облаков мотоцикл, и им управлял кто-то большой — очень большой. С той позиции, с которой Северус смотрел, было видно, что все стены разрисованы: среди рисунков были и совсем неуклюжие попытки, и примечательные какими-либо деталями.
Как и ожидалось, Поттер приложил все усилия, чтобы вытолкнуть Северуса из своего разума, из этого воспоминания, и Северус ощутил в этих усилиях настоящий талант к окклюменции. Хотя Северус мог удержаться в этом воспоминании, он оставил его, но, пробираясь сквозь другие темные пространства, он увидел что-то, что привлекло его внимание, и ухватился за этот кадр. В отличие от предыдущих, это воспоминание не было темным… по крайней мере, поправил он себя, оно было не о темном месте, но оно было закрыто стеной из темного камня, которая и заставила приглядеться к нему получше. Он почувствовал, как сильно Гарри принялся вытеснять его и толкать дальше, желая, чтобы Северус прошел мимо этого воспоминания. Но это лишь усилило желание узнать, что там. Что мальчик так неистово старается скрыть?
Северус сделал вид, что покидает воспоминание, будто сдается, ослабив давление, но как только Гарри на мгновение отвлекся, он ворвался сквозь темную каменную стену и, к своему изумлению, оказался в хогвартском туалете для девочек на первом этаже.
Тролль, вспомнил он. Поттер с друзьями-первокурсниками сражались с троллем в этом туалете, а выжив, навешали всем на уши лапшу. Сейчас все трое ворвались в двери и обнаружили под раковинами гриффиндорку с гривой вьющихся волос, а над ними навис двенадцатифутовый шишковатый тролль с серой кожей.
Поттер наконец понял, что Северус пробрался сквозь его защиту и начал бороться с ним вновь. Мисс Булстроуд метнулась к бравой гриффиндорке, чтобы уговорить ее выбраться из своего укрытия, а Северус не мог понять, что в этой сцене такого, что мальчик был вынужден прятать. Он уже во всем признался Северусу и в наказание писал эссе… или он соврал ему? Применяя весь свой двадцатилетний опыт легилименции, Северус отражал всё возрастающие попытки Гарри вытеснить его из этого воспоминания, которое он намеревался просмотреть полностью.
Как Гарри и сочинил тогда, мистер Нотт бросил кусок трубы в тролля, чтобы отвлечь внимание от девочек, а затем Поттер завопил… Нет. Он что-то произнес, направляя палочку на огромную грудь чудовища. Было похоже, будто бы он сказал «Импедимента». Но такого не могло быть: Чары Помех, как правило, преподавались на защите от темных искусств четверокурсникам.
Не успел Северус рассмотреть этот момент детальнее, как тролль покачнулся, отступил в сторону раковин, и Поттер крикнул что-то еще. На этот раз яркая красная вспышка вырвалась из его палочки и поразила тролля. Чудовище упало навзничь и осталось лежать в той позе, в которой Северус нашел его позже. Это точно были Оглушающие чары, а им Флитвик учит не раньше пятого курса.
Удовлетворившись увиденным, Северус покинул сознание Поттера. Мальчик почти распластался на полу, хватая ртом воздух и одновременно с этим глядя на Северуса. Впрочем, когда Северус взметнул вверх бровь, Поттер с трудом сглотнул и принял непроницаемый вид, однако взгляд, к своей чести, не отвел.
Северус скрестил руки на груди и, всем своим видом говоря «Я крайне разочарован», вздохнул:
— Объяснись.
========== Глава 43 ==========
Удовлетворившись увиденным, Северус покинул сознание Поттера. Мальчик почти распластался на полу, хватая ртом воздух и одновременно с этим глядя на Северуса. Впрочем, когда Северус взметнул вверх бровь, Поттер с трудом сглотнул и принял непроницаемый вид, однако взгляд, к своей чести, не отвел.
Северус скрестил руки на груди и, всем своим видом говоря «Я крайне разочарован», вздохнул:
— Объяснись.
— Не могу, — ответил Гарри. Он поднялся на ноги, но по-прежнему смотрел в пол, не желая встречаться взглядом с профессором, который нависал над ним и выглядел очень разочарованным. Гарри мутило.
— Прошу прощения?
— Я… Я не знаю, как это произошло.
Снейпа это рассердило сильнее.
Неожиданно разозлившись — ведь все это произошло из-за чертового Кровавого Барона, — Гарри нахмурился в ответ.
— Честно! Я не знаю, почему случайно использовал это заклинание. Кровавый Барон сказал, что это из-за того, что мы некоторое время делили мое тело, что это фантастическая память или типа того.
— Фантасмагоричная Память?
— Ага. То есть да, сэр. Я ее имел в виду. — Гарри схватился за лоб; от того, что в его голове копался Снейп, заболел шрам. Он посмотрел на профессора: — Почему у меня не вышло прогнать вас из головы, как я делал в первый раз?
Снейп усмехнулся. Он выглядел совершенно спокойным и собранным, в то время как с Гарри катился пот.
— Потому что я был готов к твоему сопротивлению. В тот раз я недооценил твои способности. Я учусь на своих ошибках.
— В отличие от меня, вы хотите сказать, — произнес Гарри, осознав, что должен был догадаться, что в этот раз Снейп будет противостоять его напору. Но Гарри стал бороться, только когда профессор добрался до воспоминания о драке с троллем.
— Именно. — Снейп указал на кресло перед своим столом, и Гарри с удовольствием опустился в его. — Почему ты не рассказал мне об эффекте Фантасмагоричной Памяти, проявившем себя во время борьбы с троллем? Можно подумать, ты не хотел, чтобы я знал об этом.
Гарри покраснел. Он соврал Снейпу после случая с троллем; он осознавал это, и ему не было оправдания. Но, честно говоря, произошедшее смутило и его самого, и он не хотел, чтобы Снейп снова расспрашивал его о том времени, когда Барон находился в его теле. Гарри плохо помнил, что с ним тогда было, а еще он хотел забыть о произошедшем: об ощущении холода, о головной боли, о заклинаниях, как выполнять которые помнило лишь тело, но не сознание.