Барраяр

– Хорошо… Когда?! – Излом ее бровей опять предвещал бурю. – А как же я? Ты ведь не собираешься бросить меня здесь…

С беззастенчивостью прирожденного дипломата Майлз тут же прикрылся авторитетом Ботари.

– Это должен решать твой отец. Ну и бабушка, разумеется.

– Конечно, Элен может остаться со мной, – начала госпожа Нейсмит. – Но, Майлз, ты только что прилетел…

– Я еще погощу здесь, непременно, – успокоил ее Майлз. – Отложу возвращение на Барраяр. Ведь мне не надо торопиться в школу или еще куда-то…

Элен смотрела на отца – в глазах мольба, губы сжаты. Ботари вздохнул, перевел взгляд с дочери на госпожу Нейсмит, потом на головидео. Глаза его стали отрешенными, и он надолго замолчал, погруженный в свои мысли или воспоминания, о которых Майлз не имел никакого понятия. А Элен чуть не плакала от нетерпения.

– Майлз… Милорд… Вы же можете ему приказать…

Майлз приложил палец к губам: подожди.

А госпожа Нейсмит, взглянув на Элен, едва заметно улыбнулась.

– Вообще-то, милочка, я буду очень рада, если ты здесь задержишься. Словно дочь ко мне вернулась. Ты познакомишься с нашей молодежью, повеселишься на вечеринках. У меня есть друзья в Кварце, с которыми ты могла бы отправиться в путешествие по пустыне. Сама я старовата для таких экскурсий, но тебе это понравится…

Сержанта передернуло. В Кварце находилась крупнейшая на Бете община гермафродитов, и хотя сама госпожа Нейсмит характеризовала гермафродитов как «патологически нерешительный народ», она патриотически ощетинивалась, когда Ботари говорил все, что думал по этому поводу. Что касается бетанских вечеринок, Ботари не раз приходилось тащить на себе бесчувственное тело Майлза после обильных возлияний. А гонки по пустыне вообще чуть было не стоили Майлзу жизни… Майлз, сощурив глаза, благодарно взглянул на бабушку. Она ответила ему плутовским кивком и невинно посмотрела на Ботари.

– Она полетит с нами, – наконец проворчал он.

Элен чуть не захлопала в ладоши, хотя соблазны, перечисленные госпожой Нейсмит, сильно поколебали ее решимость. Глаза Ботари между тем скользнули мимо дочери, хмуро задержались на головидео и уперлись в пряжку пояса Майлза.

– Извините, милорд. Я подежурю в холле. – И он вышел, прижав к бокам руки, огромные, костистые – сплошные сухожилия и узловатые мышцы.

«Ну и подежурь, – подумал Майлз, – и постарайся остыть. Слишком ты резко на все реагируешь. Впрочем, кому понравится, когда его водят за нос…»

– Ф-фу! – облегченно вздохнул Мэйхью, когда дверь за сержантом захлопнулась. – Какая муха его укусила?

– О Господи, – прошептала госпожа Нейсмит. – Надеюсь, я ничем его не обидела. – И тихонько добавила: – Ох уж эти мне моралисты…

– Ничего, он придет в себя, – пообещал Майлз. – Просто надо оставить его на некоторое время в покое. А сейчас за работу. Ты все поняла? Нужны припасы и снаряжение для команды из двух человек и четырех пассажиров.





* * *


Следующие двое суток превратились в сплошную суматоху. Подготовить старый корабль к восьминедельному полету за столь короткое время было невероятно трудной задачей, даже если брать с собой обычный груз. Им же предстояло спрятать основной груз, и поэтому пришлось закупить кучу ненужных вещей, чтобы в настоящую декларацию вмонтировать поддельную. Потом понадобилось оборудование, чтобы передвинуть переборки, – его впопыхах просто забросили на борт: с этим можно разобраться в полете. Самой важной и дорогой покупкой были новейшие бетанские аппараты для глушения детекторов массы, которые подключались в систему искусственной гравитации корабля, – с их помощью Майлз надеялся перехитрить наемников Оссера при проверке груза. Ему пришлось сослаться на своего всемогущего отца, чтобы убедить представителя бетанской компании в своем праве закупать новое и частично секретное оборудование.

Глушители массы были доставлены в сопровождении невероятно сложной и длинной инструкции. Озадаченный Майлз попробовал читать ее, но ничего не понял и бросил. Сможет ли Баз Джезек разобраться в этой абракадабре? Время шло, и тревога Майлза сменилась отчаянием – появится ли беглый инженер вообще? Уровень зеленой жидкости в бутылке Мэйхью, которую Майлз прибрал к рукам, неуклонно понижался, и сон совсем ушел от него.

Власти космопорта, как выяснилось, и не думали предоставлять кредит за счет портового сбора. Майлзу пришлось расстаться со всеми деньгами, выданными родителями на путешествие. На Барраяре деньги казались огромными, но из-за всех этих непредвиденных расходов улетучились мгновенно. Майлз подошел к вопросу творчески и поменял свой обратный билет в первый класс известной космической пассажирской компании на третий. Потом он проделал то же с билетами Ботари и Элен. Немного погодя все три билета были обменены на места в космолете компании, о которой никто никогда не слыхал. Наконец Майлз сдал билеты, виновато пробормотав, что купит всем новые или использует, чтобы вернуться на Барраяр, РГ-132.

К концу вторых суток он обнаружил, что стоит, опасно шатаясь, на вершине головокружительной финансовой пирамиды, сложенной из лжи, кредита, покупок за наличные, авансов под авансы, толики шантажа, ложной рекламы и еще одной закладной на свои светящиеся в темноте сельскохозяйственные угодья.

Погрузили припасы. Затащили на борт груз Даума – множество контейнеров самой причудливой формы. Слава Богу, появился Джезек, и его сразу приставили к делу – ремонтировать жизненно важные узлы. Багаж наспех собирали и посылали наверх, к кораблю. Прощались с одними людьми и старательно избегали прощальных сцен с другими. Майлз, верный долгу, сообщил Ботари, что переговорил с лейтенантом Кроуи; не вина Майлза, что Ботари не поинтересовался, о чем именно. Наконец можно было покинуть причал № 27 челночного порта Силика.

– Сбор за пользование роботами, – деловито уведомил их заведующий погрузочной частью космопорта, – триста десять бетанских долларов; в иностранной валюте не принимаем. – Он улыбнулся, словно вежливая акула.

Майлз нервно откашлялся; в желудке у него похолодело. Он мысленно оценил свои финансовые возможности. Последние два дня исчерпали ресурсы Даума; если он правильно понял, майор собирался исчезнуть из гостиницы, не заплатив по счету. Мэйхью вложил все, что у него было, в ремонт корабля. У бабушки Майлз уже занял. Из вежливости она назвала это «своими инвестициями в общее дело». Принимая деньги, Майлз сгорал от стыда; но на него так нажимали, что отказаться было невозможно.

Оставалось последнее. Майлз проглотил свою гордость, отвел Ботари в сторону и сказал, понизив голос:

– Я знаю, отец дал тебе на дорогу…

Ботари задумчиво покривил губы и внимательно посмотрел на него. Он может придушить его затею сейчас же, не сходя с места, и вернуться к своей скучной жизни. Отец его поддержит, тут сомнений быть не могло. Майлзу страх как не хотелось уламывать Ботари, но он все же добавил:

– Через два месяца я заплачу тебе вдвое. Это пополнит твой левый карман. Даю слово.

Ботари нахмурился.

– Вам не следует давать мне слово, милорд. За все давно заплачено. – Он посмотрел на своего сюзерена сверху вниз, вздохнул и нехотя вывернул содержимое своих карманов в руки юноши.

– Спасибо. – Майлз неловко улыбнулся, отвернулся, потом снова повернулся к нему: – Слушай… Нельзя ли, чтобы это осталось между нами? Не стоит говорить об этом отцу!

Легкое подобие улыбки промелькнуло на каменном лице сержанта.

– Можно и не говорить. Если вы вернете долг, – церемонно ответил он.






* * *


В конце концов все устроилось. «Хорошо быть капитаном военного корабля, – подумал Майлз, – посылай счет императору, и все дела. Они себя чувствуют, наверное, как куртизанки с открытым счетом. Не то что мы, бедные трудовые лошадки».

Он стоял в рубке собственного корабля и наблюдал за тем, как работает Ард Мэйхью – собранный и сосредоточенный; таким его Майлз еще не видел. Мэйхью заканчивал последнюю проверку перед отлетом, переговариваясь с диспетчером космопорта. На экране под ними поворачивался охряный полумесяц Беты.

– Сход с орбиты разрешаю, – послышался голос диспетчера, и Майлза охватила волна возбуждения, от которого кружилась голова. «Черт побери, а ведь действительно может все удаться…»

– Одну минутку, РГ-132, – спохватился диспетчер. – Для вас сообщение.

– Давайте его сюда, – сказал Майлз, поправляя наушники.

На видеоэкране появилось возбужденное лицо человека, которого Майлз сейчас меньше всего хотел видеть. Подавив чувство вины, он приготовился к борьбе.

Лейтенант Кроуи говорил напряженно и напористо:

– Милорд, сержант Ботари с вами?

– В данный момент – нет. А что? – Ботари был внизу, в трюме; вместе с Даумом они начали сносить переборки.

– А кто с вами?

– Пилот Мэйхью, больше никого. – Майлз обнаружил, что почти не дышит. Цель могла ускользнуть прямо из-под носа.

Кроуи перевел дыхание:

– Милорд, вам неоткуда было узнать, но инженер, которого вы наняли, – дезертир, сбежавший из императорской армии. Вы должны сейчас же вернуться в космопорт. Переходите на катер и заставьте его под любым предлогом сопровождать вас. Обязательно возьмите с собой сержанта: этот человек потенциально опасен. У причала вас будет ждать патруль Бетанской СБ. И еще. – Тут он глянул куда-то в сторону. – Что вы натворили с этим несчастным Тавом Кольхауном? Он примчался в посольство и вопит, что ему позарез нужен посол…

Майлз почувствовал, как его захлестывает волна паники. Сердце отчаянно заколотилось. Тахикардия, так это называется. Интересно, у семнадцатилетних бывают инфаркты?

– Лейтенант Кроуи, я вас очень плохо слышу. Вы можете повторить сообщение? – Он умоляюще посмотрел на Мэйхью. Тот ткнул пальцем в какую-то панель. Кроуи начал повторять сказанное, и вид у него при этом был весьма встревоженный. Майлз откинул панель и увидел паутину тонких проводков.

– Я вас почти не слышу, сэр, – торопливо проговорил он. – Позвольте, я сейчас… О черт. – Майлз наугад потянул за несколько волосяных проводков, и изображение на экране растворилось в лавине сверкающего снега. Голос лейтенанта оборвался на полуслове.

– Гони, Ард! – крикнул Майлз. Ему не пришлось повторять дважды. Бета уже стремительно уходила вниз.

Майлз почувствовал головокружение. И тошноту. Черт возьми, невесомости пока нет… Он вдруг сел на палубу – ноги не слушались. Катастрофы удалось избежать только чудом. Впрочем, тут было еще что-то. Он перепугался – не чума ли это какая-нибудь бетанская, но потом до него дошло.

Мэйхью, перепуганный, уставился на него; но когда он сообразил, в чем дело, то иронически ухмыльнулся.

– Значит, и тебя пробрало наконец. Давно пора. – Он включил переговорное устройство. – Сержант Ботари, подойдите в рубку, пожалуйста. Ваш господин… э-э… нуждается в вас. – Он язвительно улыбнулся Майлзу, который уже раскаивался в своих шуточках насчет зеленой бутылки.

Появились сержант с дочерью. Элен на ходу делилась с Ботари:

– И все, буквально все запущено. Дверца аптечки просто отвалилась, когда я за нее взялась, а…

Ботари мгновенно подобрался, увидев съежившуюся фигурку своего сюзерена, и жестко взглянул на Мэйхью.

– Похмелье после моего пойла, – объяснил тот. – Когда оно наступает, пиши пропало, верно, сынок?

Майлз что-то пробормотал, вернее простонал. Ботари, прорычав «Поделом», поднял чуть живого капитана корабля и бесцеремонно перебросил через плечо.

– Ну, по крайней мере он перестанет метаться от стенки к стенке, и мы все от него отдохнем, – весело сказал Мэйхью. – В жизни не видел, чтобы так заводились от этого снадобья.

– А-а, значит, ваше пойло – стимулятор? – спросила Элен. – То-то я удивлялась, чего он не спит…

– Больше не удивляетесь? – рассмеялся Мэйхью.

– Как сказать…

Майлз повернул шею, глянув в обеспокоенное несчастное лицо Элен, и слабо улыбнулся. Потом глаза его застлала блестящая, черно-багровая пелена, сотканная из бешено вращающихся воронок.

Смех Мэйхью смолк.

– О Господи! – глухо проговорил он. – Вы хотите сказать, он всегда такой?