Дорогой сводный братец

— Если Челси ничего об этом не знает, когда же ты пишешь?

— Поздно ночью, когда она уже спит.

— Ты собираешься ей об этом рассказать?

— Не знаю. Там есть такие моменты, которые могут ее расстроить.

— Например, что ты…

— А теперь моя очередь задавать вопросы, — прервал он меня.

— Ладно.

— Что случилось с парнем, с которым ты была помолвлена?

— Откуда ты знаешь, что я была помолвлена?

— Сначала ответь.

— Его звали Тим. Мы некоторое время жили вместе в Нью-Йорке. Он хороший человек, и я очень старалась полюбить его, но не смогла. То, что я не согласилась переехать с ним в Европу, когда его перевели туда работать, лишь доказывает это. На самом деле, вся проблема была именно в этом и ни в чем другом. А теперь скажи, откуда ты узнал о помолвке?

— Мне об этом сказал Рэнди.

— А я думала, что вы с ним не общались.

— Мы время от времени с ним беседовали. Как-то я спросил его о тебе, и он сообщил мне эти новости. Я решил, что ты вполне счастлива.

— Это не так.

— Мне жаль это слышать.

— А у тебя были другие девушки помимо Челси?

— С Челси у меня впервые в жизни серьезные отношения. До этого я много трахался направо и налево.

— Понятно…

— Я не имел в виду… тебя. Ты не являешься частью моих сексуальных похождений. То, что происходило между нами, — это особый случай.

— Я понимаю, что ты имеешь в виду.

Мы немного помолчали.

— Я хочу, чтобы ты был счастлив, Элек, — наконец сказала я. — Если она делает тебя счастливым, я рада за тебя. Ты мне сказал, что она — лучшее, что с тобой когда-либо случалось. Это прекрасно.

— Я этого не говорил, — отрезал он.

— Нет, говорил.

— Я сказал «одна из лучших вещей, которые со мной случались». Как и ты. Просто в другое время.

Другое время — которое уже прошло. Теперь ты все поняла, Грета?

— Спасибо, — тихо произнесла я.

— Не смей меня благодарить. Я лишил тебя девственности и скрылся, мать твою. Я не заслуживаю твоей благодарности.

— Ты делал то, что считал нужным в той ситуации.

— Тем не менее это отвратительный поступок. Я вел себя, как законченный эгоист.

— И все же, что касается той ночи, я ничего не хотела бы изменить, если тебе от этого станет легче.

Он глубоко вздохнул.

— Ты действительно так считаешь?

— Да.

— Я тоже не жалею о том, что случилось той ночью, только о том, что было потом.

Я закрыла глаза. Мы оба молчали некоторое время. Думаю, мы, наконец, почувствовали, что безумно устали.


— Ты еще здесь?

— Да, я здесь.

Я впитывала эти слова, осознавая, что на следующий день его уже со мной не будет. Мне надо было поспать хотя бы пару часов перед поездкой в Бостон завтра утром.

Надо его отпустить.

Отпустить.

— Попытаюсь немного поспать, — произнесла я.

— Не выключай телефон, побудь со мной, Грета. Закрой глаза. Попытайся уснуть. Просто побудь со мной.

Я натянула на себя одеяло.

— Элек?

— Да?..

— На самом деле, ты — это лучшее, что со мной произошло в жизни. Надеюсь, что когда-нибудь я тоже смогу сказать, что это одна из лучших вещей, случившихся со мной, но в настоящее время это только ты.

Я закрыла глаза.





* * *


Утром мы с Элеком встретились у регистрационной стойки и выписались из гостиницы.

Мы успели принять душ, но оба были в той же одежде, что и в ночном клубе накануне вечером. За ночь щетина на его подбородке выросла и, несмотря на усталый взгляд, он все еще выглядел до безумия привлекательно в этом наряде в десять часов утра.

Слова, которые он произнес вчера ночью, все еще звенели у меня в ушах.

Я борюсь с желанием прижать тебя к стене и оттрахать с такой силой, чтобы пришлось потом нести тебя в комнату.

Мы заскочили в «Старбакс» при казино, и, сидя в ожидании кофе, я все время чувствовала на себе его взгляд. Я же намеренно избегала смотреть на него, потому что была уверена, он непременно заметит грусть в моих глазах.

Завтрак мы доедали уже в дороге. Поездка домой была, как ни странно, очень спокойной. Все напоминало затишье перед бурей. Водоворот событий предыдущего дня сменился сегодня утром тишиной и ощущением беспомощности.

По радио играл легкий рок. Я старалась внимательно следить за дорогой. Мы молчали, но атмосфера была напряженной, словно на нас невыносимой тяжестью навалились миллионы невысказанных слов.

За всю поездку он произнес только одну фразу:

— Ты отвезешь меня в аэропорт?

— Конечно, — ответила я, не глядя на него.

Изначально планировалось, что его отвезет в аэропорт Клара, и я не была уверена, как на меня повлияет такой поворот событий, который лишь продлит мою агонию.

Мы подъехали к дому Грега и Клары. Элек вбежал в дом, чтобы забрать свои вещи, а я осталась ждать в машине. Так как у нас в запасе было еще немного времени, я решила заехать к матери, чтобы проверить, как у нее дела, прежде чем мы направимся в аэропорт.

Элек оставил телефон на сиденье, и я увидела, что пришло сообщение. Экран загорелся, и я, не удержавшись, взглянула на него. Это было сообщение от Челси.



Челси: Я не буду ложиться спать. Дождаться не могу, когда ты приедешь домой. Хорошего тебе полета. Люблю тебя.



Я сразу пожалела, что, не удержавшись, прочитала сообщение, потому что оно окончательно подтвердило — нашим отношениям наступил конец.

Мне стало так себя жалко, но тут появился Элек с большой дорожной сумкой в руках. Он влез в машину, бросил взгляд на свой мобильный и быстро набрал и отправил ответный текст. Я развернула машину и поехала по подъездной дорожке обратно.

Когда мы подъехали к маминому дому, ее там не оказалось. Я послала ей сообщение, и она ответила, что вышла прогуляться.

Меньше всего я хотела оказаться с Элеком наедине в доме, полном наших совместных воспоминаний.

Он облокотился на столешницу.

— Эй, у тебя случайно здесь не завалялось твоего любимого мороженого? Все эти семь лет у меня прямо-таки была ломка из-за его отсутствия.