Иван Грозный. Сожженная Москва

– И сколько же их?

– Точно не посчитать. Если навскидку, считая, что в отрядах, что идут колонной, где-то человек по сорок. А отрядов пять, получаем две сотни.

– Это первая колонна?

– Да. Видать, ногаи стояли где-то лагерем, с утра двинулись к Перекопу.

– Глядим дальше.

Движение ордынцев продолжалось до полудня. Затем наступил перерыв. Пыль снесло в сторону моря, дорога опустела, дабы вновь заполниться отрядами после того, как светило начало ход к западу. И так до захода солнца. В общем, ратники насчитали примерно три тысячи воинов, каждый из которых имел при себе одного, а то и два коня, обозы, от трех до десяти арб, с мулами и тягловыми лошадьми.

Отвалившись от кустов, Пестов проговорил:

– Немалое войско, это, видать, рать одного ногайского улуса, а у ногаев их много.

– Орда же вроде как рассыпалась, – зашептал наблюдатель Федор Верга, заступивший на пост до ночи.

– Ногаи разделились давно, на большую, малую еще какую-то, не помню, орды, но и до сих пор каждая из них может выставить по два-три десятка тысяч воинов.

– Интересно, сколь же их будет?

– Столько, сколько крымский хан привлек на свою сторону биев, предводителей ногаев.

– И на что ему ногаи, коли собирается идти до Козельска, опустошать южные земли?

– Это, Федя, ты у Девлет-Гирея сам спросишь, когда поймаем его.

– Ага, его поймаешь, – усмехнулся опричник. – С ним тысячи нукеров.

– Ты считал?

– А чего ему, долго собрать большую охрану? Возьмет сколько нужно басурман, да и есть у него своя охранная рать.

– Ладно, нечего языком трепать, смотри за дорогой!

– А я чего делаю, тока мыслю, по темноте ногаи не пойдут, им то не треба.

– Скорей всего, но надзор нужен.

– Никто и не спорит. Интересно, чего сейчас наши, оставшиеся в станице мужики, делают?

– Водку жрут с казаками.

– Э-э, нет! Щас то не можно, щас в Каменке за тем боярин и княжич с десятниками крепко смотрят.

– А чего спрашиваешь?

– Да просто.

– Ты лучше просто обязанности свои сполняй, а чего наши делают на станице, Сашко Сизов поведает, как вернется.

– Решил отправить его на доклад?

– Ну, нужно же воеводам нашим ведать, чего тут творится? Да и наказ такой был.

– Слушай, Иван, а пошто боярин и княжич не в опричнине, как мы?

– А я знаю?

– И к царю оба близки, и опричные десятки водят. А сами в земщине. Чудно!

– Значит, так государю треба. Ты ел?

– Да, пузо набил, до смены хватит, воду взял.

– В полночь тебя Ступа меняет?

– Он. Коли не проспит.

– А проспит, с поста ни ногой, тока по нужде, и то недалече, да туда, откуда сакму видать.

– Ты бы предупредил его!


– Неси службу, Федя. Сменят вовремя, не беспокойся.

Иван Пестов ушел, и вскоре к станице пошел одинокий всадник. Гонец Сашко Сизов.

Через два дня прибыл гонец из Айкула. Фадей Хохол сообщил воеводам о становеще больших лагерей у Перекопа и заходе ратников с Крыма в саму крепость. По пути в станицу Хохол был у Пестова. Тот просил передать Бордаку, что ногаев вперемежку с черкесами, коих можно было отличить по одеже, прошло мимо урочища числом около двадцати тысяч всадников, с запасными конями, обозами. Покуда продвижение прекратилось. Не успел казак вернуться с доклада, пришлось вновь гнать коня, сначала в Каменку, затем в станицу. Там он остановился у дома атамана. То заметили, позвали Басова, атаман кликнул Бордака и Парфенова, спросив у Хохла:

– Ты чего вернулся, Фадей?

– Новости важные, атаман.

Подошли московские воеводы.

– Что случилось, Фадей? – встревоженно поинтересовался Михайло.

– Тока прибыл в Айкул, а тут доклад с холма, повалила орда из Крыма через Перекоп, – выдохнул Хохол. – Сам вместе с твоим старшим ертаула поднялся на вершину, глянул в сторону крепости, а там орды этой несть числа. И посчитать не можно. Ногаи покуда отдельно. В крепости суета, видно, хана встречали. В общем, вышла орда из Крыма, с неделю постоит, организуется и двинется, как обычно, по Муравскому шляху в земли наши.

– Значит, молвишь, Фадей, просчитать басурман нет возможности?

– Ну, навскидку, тысяч семьдесят, не менее, это с ногаями, о тех следил старший ертаула в Васильках. По их счету, ногаев и черкасов, хотя чего их делить, одна нечисть, прошло около двадцати тысяч.

– Девлет-Гирей наказывал мурзам своим собрать войско тысяч в сорок. Мог ли он собрать больше? Опустошив города и селения, мог, но тогда оставил бы мало ратников для защиты самого Крыма.

– А его-то от кого защищать? – воскликнул Хохол. – Ливонцы с поляками не пойдут, да и на месте они, слава богу, не двинулись на Русь с крымчаками. А боле и некому.

– Там, в Крыму, Фадей, в каждом городе, в каждом селении много невольников, сотни тысяч, чей труд задарма используют басурмане. И среди них есть воины. Поднимут бунт, и что тогда? Хан с мурзами и войском в дикой степи, а Крым в руках русских? Нет, Девлет оставит столько людей, сколько требуется, чтобы подавить любой мятеж внутри Крыма и защитить границы со стороны морей Азовского и Черного. В свое время воевода Адашев славно погулял в Крыму вместе с запорожцами. Теперь хан ученый. Ты вот что скажи, не видал ли ертаул в Айкуле турецких янычар?

– О том старшой не говорил.

– А там, на дальнем урочище, встать вся дружина сможет?

Подумав, Хохол ответил:

– Встать-то сможет, есть где укрыться, тока не разумею, на что тебе это надо? Ты уж извиняй меня, но коли смотреть за крымчаками, то на ходу по Муравскому шляху. Там, глядишь, и отобьется отряд какой с мурзой или баем-десятником, взять «языка» можно. А толку выходить к Айкулу? Дабы потом за обозом крымским тащиться? Так то не треба, об обозе можно и без разведки почти все прознать, пропустив его мимо поста. Да и что нужно царю? Разве то, какой обоз у Девлет-Гирея?

– Казак прав, идти рядом с ордой не можно, – кивнул Парфенов. – Да и не удастся все время оставаться невидимыми для татар. А засекут, либо отгонят далеко, либо окружат и побьют силой большою. Посему предлагаю отойти к Чугуеву, не заходя в крепость, уйти дале на север и встать… – Он показал на карту: – Вот деревня Рубиха на левом берегу Северского Донца, что в ста пятидесяти верстах от Чугуева. Понятное дело, люди бросят ее под угрозой крымчаков, пожгут избы, разорят дворы и уйдут либо к Курску, либо к Калуге, а может, к Рыльску и Путивлю, а может, и к Туле и далее к Москве. Но останутся подвалы, погреба, возможно, клети, да и на пожарище можно укрыться, тем более на карте там указаны леса.

– В чем выгода того места? – спросил Бордак.

– Недалече от деревни сходятся Муравский и Изюмский шляхи, мы увидим, по какому пойдет Девлет-Гирей, – объяснил княжич.

– По обоим, так удобнее.

– И то увидим. Еще выгода в том, что тако же недалеко от деревни от Муравского шляха отходят два других, Пахнутцев шлях на Орел, и Бакаев шлях на Путивль, недалеко от Рыльска. Коли Девлет-Гирей действительно решил разорять только земли на границе Козельска, то он пустит свои орды по всем шляхам. Тем самым ослабит общую рать. Для нашествия на земли Путивля, Рыльска, Курска, Орла, а тако же сел и деревень в округе ему от основной орды треба отделить войско не менее тридцати тысяч басурман, то есть половину. Со второй половиной он может разорять земли у Болхова, Мценска, Данкова. Коли мы увидим, как расходится орда по разным шляхам и в каком количестве, то сообщим на Москву о происходящем. Тогда наши воеводы успеют вывести полки на засечную линию по Оке и встретить достойно ворога, если он сунется к Туле, а тако же смогут нанести удар по разделенным татарам, которые осадят города, либо будут разбойничать на землях. В любом случае, что бы ни замыслил Девлет-Гирей, мимо той деревни он не пройдет, ну если только небольшая орда по Кальмиусской сакме, что увидят казаки. – Василь взглянул на атамана: – И наш доблестный Егор Иванович пошлет в Тулу гонцов предупредить воеводу крепости. А тот перешлет сообщение на Москву. Ведь сделаешь, атаман?

– Мог и не спрашивать, конечно, сделаю, если сами не станем на пути орды и не примем последний бой. Но даже и тогда хоть одного человека к Туле вышлю.

– Ты позаботься о семьях, атаман.

– Думай, как свое задание сполнять, а уж я тут разберусь.

– Ну и добре! Ты, Хохол, вельми устал?

– Да надо бы отдохнуть хотя бы до вечера.

– Отдыхай, а потом на урочище, с наказом старшим ертаулов возвращаться в станицу. И чтобы к утру были тут.

– Ранее будем, я имею в виду твоих людей в Айкуле, из Васильков подойдут в полночь.

– Ну и договорились.

– А сейчас, воеводы, – поднялся атаман, – молитва и трапеза.



Вечером Хохол ушел, ближе к полуночи подошел отряд Пестова.

Опричников встретил не спавший Бордак:

– Приветствую, Иван!

– И тебя приветствую, пошто не спится?

– Тебя ждал.

– А чего ждать было? У меня нового ничего нет. Было бы, с Хохлом, когда тот шел из Васильков, передал.