Котомка с приключениями

– Сними, – потребовала девушка.

– Нет, – уверенно ответил Эннио и, воспользовавшись моментом, ухватил её за запястье и дёрнул на себя.

Возмущённо пискнув, Хвеля оказалась в крепких объятиях, из которых её не собирались выпускать.

– Я тебе ещё осенью говорил, никому не отдам, – шепнул он, крепко обняв рассерженную девушку и тихонько её укачивая. – А колечко слишком легко снять, и мне пришлось бы уговаривать тебя надеть его очень долго, ведь так, врединка моя? – покраснев, Хвеля нехотя кивнула, поджав губы – с этим не поспоришь, кольцо бы она ни за что не надела. – Я тебя как облупленную знаю, – ласково продолжил Эннио, легонько коснувшись губами бархатистой щеки. – И потом, никто тебя насильно не держит, Хвелечка, ты вольна уйти от меня в любой момент, пока я на занятиях. Но почему-то каждый раз, как возвращаюсь, вижу тебя в моей комнате. Не знаешь, почему, м-м?

Хвеля прикусила губу, придавленная убийственными аргументами, против которых и не возразишь – ведь всё так. Она в самом деле могла уйти в любой момент, но… Не уходила. Раздражение бессильно плескалось внутри, потихоньку рассасываясь, оставляя после себя лишь растерянность и опустошение. Ей нужно было хоть чуть-чуть побыть одной и уложить всё в голове, разобраться окончательно в своём отношении к Эннио.

– Ты мог мне сразу всё сказать про браслет! – упрямо буркнула она, упорно не глядя на парня.

– Оу, и как ты себе это представляешь? – развеселился Эннио. – Милая, вот этот браслетик, он что-то вроде обручального кольца, только снять его с тебя смогу только я, не наденешь ли ты его, пожалуйста? И кстати, снимать его с тебя я не собираюсь в ближайшем обозримом будущем. Считаешь, после такого ты бы его приняла и позволила надеть себе?

От ответа Хвелю спас, как ни странно, её отец, Сеймур.

– Эй, вы, оба, не посвятите меня наконец в курс дела? – хмуро буркнул он, неодобрительно косясь на парочку. – Дочь, почему ты позволяешь ему такие вольности? И где этот договор, я хочу на него посмотреть! – потребовал гость.

Эннио посмотрел на притихшую Хвелю.

– Принесёшь? – негромко попросил он, и она молча кивнула с непроницаемым лицом.

Быстро поднявшись в его комнату, она забрала важный документ и вернулась в библиотеку, так же не говоря ни слова, протянув его Сеймуру. Тот взял документ, начав его внимательно изучать.

– Убедились? – Эннио снисходительно улыбнулся, отметив, что Хвеля снова встала чуть в сторонке. – Ваша дочь уже давно свободная.

– Угу, я вижу, – Сеймур оторвался от бумаги и выразительно посмотрел на браслет на руке Хвели.

Парень улыбнулся.

– Это просто мой подарок на Новый год, – невозмутимо ответил он.

– Так, ну, хватит, – решительно заявила вдруг девушка и обвела их прищуренным, неприязненным взглядом. – Я хочу есть, и меня достало, что ни один из здесь присутствующих ни разу не удосужился поинтересоваться моим мнением, а запросто и не напрягаясь решает мою дальнейшую судьбу без моего согласия! – выдала она и, резко развернувшись, вышла из библиотеки, громко хлопнув дверью.

Сеймур хмуро посмотрел вслед дочери.

– Какая своенравная стала, – вырвалось у него.

– Хвеля всегда такой была, – Эннио пожал плечами. – Может, теперь обсудим кое-какие важные вещи?

Мужчина перевёл взгляд на собеседника и прищурился.

– Снова в её отсутствие? – хмыкнул Сеймур – дураком он не был всё же. – Она снова на тебя обидится.

Эннио улыбнулся уголком губ.

– Не собираюсь я за её спиной ничего решать, но поскольку Хвеля ещё несовершеннолетняя, хочу вас предупредить, – парень помолчал, став серьёзным. – Никаких навязанных женихов. Она сама всё решит, когда придёт время, а пока Хвеля – моя девушка, и точка. Браслет я с неё не сниму, ради её же безопасности, – предупредил Эннио на всякий случай.

Сеймур помолчал, пожевал губами, прошёлся по библиотеке, заложив руки за спину.

– Ладно, парень, твоя взяла, – буркнул наконец он. – Не буду я её домой забирать.

– Значит, договорились? – уточнил Эннио и встал, потом подошёл к столу и забрал документ.

Отец Хвели кивнул с мрачным видом.

– Договорились, – кратко ответил он.

После чего, они тоже вышли из библиотеки и вернулись в столовую.

Хвеля постаралась сохранить невозмутимый вид, когда снова села за стол, хотя и чувствовала себя ужасно неуверенно. Разговор не клеился, на вопросы она отвечала односложно, особенно на те, которые касались её жизни вне стен Школы и Академии, и буквально заставив себя съесть хотя бы половину тарелки, сослалась на усталость и поднялась наверх.

Её душили столь разнообразные эмоции, что временами замирало сердце и перехватывало дыхание. Было обидно, что Эннио не удосужился поинтересоваться, а чего же хочет она, хотя бы для приличия, и всё решил за них обоих. С другой стороны, радость и облегчение от того, что батя не стал пытаться вернуть её домой. А ещё, это гадкое ощущение, что браслет делал её кем-то вроде собственности – как ужасно звучало, «принадлежит одному конкретному мужчине»! Она не собственность, в конце концов, и пусть уж лучше кольцо, если ему так приспичило, это хотя бы понятно и не унизительно! Хвеля остановилась у окна, делая глубокие вдохи и следя за медленно падающими снежинками: видеть никого не хотелось, слушать объяснения – тоже. Она зажмурилась, стиснув пальцами край подоконника и сдерживая появившееся вдруг желание тихо расплакаться.

Шагов в коридоре Хвеля не услышала, и как дверь открылась, тоже. Только когда на плечи легли чьи-то ладони, она нервно дёрнулась, вывернувшись, и оказалась лицом к лицу с Эннио.

– Ты!.. – Хвеля ткнула пальцем ему в грудь, ярость тут же вспыхнула, высушив слёзы. – Ты поступил, как мой отец! – выкрикнула она обвиняюще. – Ты просто решил всё за меня, не посчитав нужным даже спросить! А я живой человек, и у меня тоже есть своё мнение! Кто тебе вообще сказал, что я хочу принадлежать тебе?! – тут Хвеля замолчала, чтобы перевести дух и набрать воздуха, чем Эннио и воспользовался.

– Прости, – тихо ответил он, и на его лице появилось виноватое выражение. – Я был неправ, действительно сначала стоило с тобой поговорить, – сжав пальчики Хвели, он медленно поднёс их к губам и поцеловал по одному, не сводя с неё взгляда. – Мне было элементарно страшно, что ты откажешься, Хвель, понимаешь? – признался он, и у девушки все гневные слова замерли на губах после услышанного. – И я боялся, что в один прекрасный день вернусь, а тебя в самом деле нет в комнате, и вещей твоих тоже. Наверное, я слишком сильно люблю тебя, вот и совершаю всякие глупости. Хочешь, сниму этот дурацкий браслет?..

Хвеля молча смотрела на него широко раскрытыми глазами, не веря собственным ушам, и судорожно пыталась собрать в кучу разбегающиеся муравьями мысли.

– Что ты только что сказал?.. – наконец переспросила она охрипшим голосом.


– Могу снять браслет, – терпеливо повторил Эннио, не выпуская её ладони из своих рук.

– Нет, до этого, – пробормотала она, сглотнув вдруг пересохшим горлом.

Делать вид, что не понял, парень не стал, а послушно произнёс снова то, что она наверняка не ожидала от него услышать.

– Что люблю тебя? Ну, как-то так вот получилось, – Эннио развёл руками, вздохнул и светло улыбнулся. – Сам не понял, но факт остаётся фактом, Хвель. Ну что, будем снимать браслет? – напомнил он, запретив себе паниковать, если она всё-таки согласится это сделать.

– Да фиг с ним, – рассеянно отозвалась она, переваривая новость, никак не желавшую укладываться в голове. Эннио её любит. С ума сойти! Вот уж точно, чего она в ближайшее время совсем не ожидала от него услышать. – Ты… точно уверен? – с подозрением переспросила Хвеля, прищурившись и неосознанным жестом потеребив браслет.

Эннио покачал головой, негромко рассмеялся и развернув девушку спиной к себе, крепко обнял, положив подбородок ей на макушку. Внутри как что-то отпустило – она не стала вырываться, или дальше сыпать обвинениями и обижаться на него. Значит, гроза миновала, и можно расслабиться.

– Уверен, – весело отозвался парень, нежно коснувшись губами макушки Хвели. – Уж поверь, разницу между мимолётным интересом и чем-то серьёзным я могу понять.

– Кто тебя знает, – она хмыкнула, чуть повернула голову и покосилась на него с некоторым недоверием. – А я тебе не надоем? – выдала вдруг Хвеля, чем ещё больше развеселила Эннио.

– О, вот это вряд ли, врединка моя, – голос Эннио приобрёл вкрадчивые интонации, а палец словно в задумчивости провёл по ряду пуговичек спереди. – Не с твоим характером, Хвелечка. Кстати, отец твой согласился оставить тебя в покое, и не пытаться больше выдать тебя замуж без твоего согласия, – добавил он самую лучшую новость для девушки за последнее время. – Так что, – самая верхняя пуговичка оказалась расстёгнутой, а потом Эннио убрал светлые пряди и коснулся губами затылка Хвели. – До твоего совершеннолетия можешь жить спокойно, а там сама решишь, останешься со мной насовсем или нет, – его пальцы расстегнули вторую пуговичку, отвели ткань в сторону и нежно погладили ставшую очень чувствительной кожу, тут же отозвавшуюся россыпью горячих мурашек.

Хвеля прерывисто вздохнула, прикрыв глаза. Кажется, ей только что в завуалированном виде сделали предложение?..

– Ладно… я подумаю, стоит ли тратить свою единственную и неповторимую жизнь на такого засранца, как ты… – задумчиво ответила бывшая наёмница, чуть откинув голову и давая Эннио возможность дальше исследовать губами нежный изгиб шеи.

– Значит, не злишься уже? – его пальцы медленно расстегнули ещё одну пуговичку и ловко нырнули под тонкую нижнюю сорочку.

– Не смей больше ничего делать за моей спиной и без моего согласия, – выдохнула она, чуть выгнувшись – Эннио слегка прикусил мочку ушка, отчего по телу словно молния прошлась.

– Хорошо, не буду, – послушно согласился он, справившись со следующей пуговичкой. – Но ведь согласись, мне бы пришлось до летней сессии упрашивать тебя надеть этот браслетик, м-м? Кольцо ты бы мне сразу засунула в какое-нибудь интересное место, – он тихо рассмеялся, наблюдая, как щёки Хвели стремительно покрываются румянцем, подтверждая правоту его слов. – Ты же умеешь быть упрямой к месту и не к месту, даже если происходящее тебе нравится, – Эннио закончил с последней пуговичкой, его голос стал низким, бархатистым и безумно волнующим. – Но я знаю один безотказный способ справиться с твоим упрямством.

Хвеля выскользнула из его рук, придерживая платье, и повернулась, сделав несколько шагов назад, к двери в спальню.

– И что это за способ? – мурлыкнула она чуть хриплым голосом, склонив голову на бок и медленно улыбнувшись.

– А знаешь, в доме никого нет, – словно в задумчивости ответил он, окинув её плотоядным взглядом, и снял безрукавку, небрежно отбросив её на кресло. – Родители ушли сразу после обеда, как и твой отец.

– Значит, мы одни? – в серых глазах Хвели зажёгся хорошо знакомый ему огонёк.

– Буду показывать долго и со вкусом, – Эннио демонстративно облизнулся, неторопливо направляясь к Хвеле, отступавшей к спальне. – Боюсь, родители посчитали бы наше поведение крайне неприличным, – с наигранно сокрушённым видом покачал он головой, но в его взгляде уже разгоралось пламя страсти.

Бывшая наёмница довольно рассмеялась. Да, определённо, быть женщиной ей нравилось всё больше и больше.

– Хорошо, я подумаю, принять ли твоё крайне неприличное поведение в качестве извинения за браслет, умник, – Хвеля переступила порог спальни и одним движением спустила платье с плеч, позволив ему упасть на пол.

Эннио в три шага оказался рядом, и в очень скором времени Хвеля порадовалась, что в доме действительно никого нет. И она очень надеялась, что слуги не подслушивали под дверью, ибо никогда не умела быть тихой.

Лин поправила воротник длинной ночной рубашки, чувствуя себя ужасно непривычно: в последнее время она обходилась без этого предмета одежды, но у её матери была дурная привычка заходить по ночам к дочерям, проверять, хорошо ли они спят. Если она обнаружит, что младшенькая голиком, могут возникнуть вопросы, ответы на которые её родителям очень не понравятся. Линна тихонько вздохнула, покосившись на дверь. Вроде, первый день прошёл спокойно, после семейного ужина, на котором Олинна узнала, что из всех дочек она одна осталась не пристроенной – то есть, не замужем, – мама провела её по замку и показала чахнувший зимний садик, обронив, что было бы неплохо привести его в порядок. Блондинка с удовольствием согласилась восстановить растения, заодно и потренируется. Немного напрягали внимательные взгляды родителей, и отца, и матери, которые Лин время от времени ловила на себе, но каверзных вопросов ей не задавали. Только поинтересовались, когда она собирается обратно в Школу возвращаться.

Вздохнув, Лин забралась с ногами на широкую, старинную кровать с балдахином, и сжала в кулаке прозрачный кулон. «Привет». «Привет, маленькая, – тут же откликнулся Кир, и у неё потеплело на сердце, когда услышала родной голос. – Как у тебя дела?» – «Нормально, родители вроде ничего не задумали, по крайней мере, не задавали никаких вопросов и не выпытывали особо о жизни в Школе», – ответила она и улыбнулась, хотя Кир не мог её видеть. До Олинны донёсся облегчённый вздох парня. Они поболтали ещё немного, и Лин сняла кулон, положив на туалетный столик, после чего свернулась калачиком под одеялом и почти сразу уснула.

Четыре дня прошли тихо и спокойно, Линна почти всё время проводила в садике, с большим удовольствием возясь с растениями, чем общаясь с родителями. На пятый неожиданно приехали старшие сёстры, без мужей, что слегка удивило Олинну и заставило насторожиться. Не верила она в совпадения, и особой любви они друг к другу не питали – все заверения, что сёстры приехали повидаться с младшей сестрёнкой, пока она снова не уехала, её не убедили. В замке стало шумно, в спальне вместе с Лин теперь спала ещё и средняя сестра, Тина, и Лин приходилось изворачиваться, чтобы пообщаться с Киром тайком от всех. О вечерних разговорах речи не велось, естественно. К концу шестого дня каникул Лин вдруг обратила внимание, что её не оставляют одну. Рядом постоянно крутились или слуги, или кто-то из сестёр, даже когда она занималась растениями в садике. У Олинны зашевелилось в душе смутное беспокойство, и оно усилилось, когда за ужином мать жизнерадостно сообщила:

– Лин, представляешь, какая новость, молодой герцог объезжает свои владения, и он будет у нас уже завтра!

– Мам, я завтра должна в Школу возвращаться, – негромко ответила Линна, избегая смотреть на родительницу.

Леди Изольда, румяная, пухлая и весёлая – на первый взгляд – женщина, имела железный характер и твёрдой рукой управляла замком, мужем и челядью.

– Ой, ладно, ничего страшного, если опоздаешь на пару дней, – мать махнула рукой и небрежно пожала округлым плечом, а потом продолжила с воодушевлением рассказывать. – Будет обед, конечно, приедут кое-кто из соседей, в общем, милая, ты просто обязана присутствовать! Видишь, даже твои сёстры приехали!

Олинна нахмурилась, ковыряясь вилкой в еде, услышанное совсем испортило ей аппетит, и беспокойство переросло в тревогу. Значит, вот почему сёстры приехали, а вовсе не повидать «дорогую сестрёнку». Герцог, значит. А она единственная, кто не замужем.

– Мам, мне нельзя опаздывать на занятия, – Лин нахмурилась сильнее и попробовала настоять на своём.

Планы матери ей, в общем-то, уже стали понятны, но чтоб ей зачёт по травоведению на два сдать, если Олинна и дальше собиралась быть покорной дочерью! И вообще, у неё Кир есть, зачем ей какой-то там заштатный герцог, ещё не хватало вернуться в эту провинцию и чахнуть в холодном замке. Да сейчас.

– Лин, ты останешься, – мягким, но не терпящим возражений голосом ответила леди Изольда, сверля дочь пронизывающим взглядом. – А уж после визита герцога можешь спокойно возвращаться в свою Школу.

После этих слов Олинна сильно засомневалась, что у неё получится это сделать, но промолчала и молча кивнула. Матушке необязательно знать, какой своенравной и упрямой стала дочь за время учёбы в Школе – опыт общения с Хвелей благотворно сказался на характере Олинны. Разговор за столом возобновился, сёстры наперебой делились подробностями своей семейной жизни, но Лин особо не прислушивалась, погружённая в напряжённые размышления. Надо улучить момент и поговорить с Киром, предупредить, что она не вернётся вовремя, и чтобы он не беспокоился. По крайней мере, Олинна надеялась, что через пару-тройку дней всё-таки окажется в уже ставшей родной Школе, и герцога удастся отшить.

Лин ушла с ужина на несколько минут пораньше, воспользовавшись тем, что Тина о чём-то разговаривала с матерью вполголоса, и почти бегом направилась к спальне. Зажав кулон, она поспешно пробормотала, то и дело косясь на дверь и чутко прислушиваясь к шагам в коридоре:

– Кир, мне придётся задержаться дома, завтра не вернусь. Мать устраивает дурацкий приём, на который собрала всю семью.

«За тобой приехать?» – тут же откликнулся он.

– Нет! – быстро отозвалась Лин шёпотом. – Не стоит. Всё, извини, Тина идёт, больше не могу разговаривать.