Немного ненависти

– За мной погнались; мне пришлось убегать через трущобы. Через какие-то клоаки, где курильщики шелухи лежали на полу по двенадцать человек в комнате. Через вонючие свинарники. Потом двое бандитов все же загнали меня в угол в глухом переулке…

Она вспомнила этот момент. Вспомнила их лица. Теперь она сможет обратить этот ужас к своей выгоде. Даже Селеста была захвачена рассказом, она слушала, позабыв о веере в своей опустившейся руке.

– И что… произошло дальше? – тихо пробормотал Брок, словно страшась услышать ответ.

– При мне был меч. Декоративный, но… острый. – Савин позволила паузе затянуться надолго, почти до ощущения неловкости. Такой пустомеле, как Селеста, никогда не понять, что драматизм рассказа заключается не столько в словах, сколько в паузах между ними. – Я их убила. Обоих… наверное. Я даже не собиралась это делать, просто… вдруг… это произошло.

Савин набрала в грудь воздуха, и у нее перехватило горло. Она судорожно, прерывисто выдохнула.

– Они не оставили мне выбора, но… я до сих пор думаю об этом. Вспоминаю снова и снова.

– Вы сделали то, что было необходимо, – прошептал Брок.

– От этого не становится легче жить.

– Ну что ж, – вмешалась Селеста слегка надтреснутым голосом, – теперь вы снова с нами, и что касается меня, то…

– Как вам удалось оттуда выбраться? – спросил Брок, не слушая ее, словно они с Савин были тут одни.

– Я случайно натолкнулась на одних достойных людей, и они… взяли меня к себе. Благодаря им я смогла выжить, пока принц Орсо не освободил город.

Селеста дан Хайген наконец сумела понять, что потерпела поражение. С резким щелчком она вновь распахнула веер и уплыла прочь. Прохладное удовлетворение от одержанной победы, пожалуй, больше всего походило на удовольствие из того, что Савин чувствовала за последнее время. Может быть, она никогда не станет королевой Союза, но в бальной зале ее власть по-прежнему оставалась верховной.

– И вот я здесь, – закончила она.

– Да… Вот это история, – проговорил Брок.

– Ну, это все же не поединок с могучим противником в круге из щитов.

– Ваше испытание длилось неделями. Мое закончилось в несколько мгновений.

Он наклонился ближе к ней, словно делясь заветным секретом:

– Между нами говоря, Стур Сумрак действительно дерется лучше. – Он провел кончиком пальца по еще не заросшему длинному шраму под глазом, и Савин с виноватым возбуждением осознала, что это, должно быть, след от меча. – Он мог убить меня дюжину раз. Все, что от меня потребовалось, – это остаться в живых до тех пор, пока его не доконало собственное самомнение.

Савин подняла свой бокал:

– Ну что ж, за выживших!

– За это я выпью с удовольствием!

У него была приятная улыбка – открытая, искренняя. И со множеством превосходных белых зубов. Савин поняла, что даже несмотря на то, что победа была уже одержана, она продолжает с ним разговаривать. И еще больший сюрприз: ей это нравится!

– Так вас зовут Савин?

– Да… Савин дан Глокта.

Говори об этом имени что хочешь, но ты всегда можешь быть уверен в реакции. Брок неловко закашлялся – воистину, он совершенно не умел скрывать свои чувства.

– Я вижу, вы уже встречались с моим отцом?

– Могу только сказать, что вы, по-видимому, пошли лицом в мать, и она наверняка писаная красавица.

Она оценивающе кивнула ему:

– Неплохая попытка в данных обстоятельствах.

Все, чего она хотела – это раздавить Селесту дан Хайген, которая теперь судорожно обмахивалась веером возле лорда Ишера, не обращавшего на нее никакого внимания. Но теперь, когда битва была выиграна, жемчужная пыль и выпивка снова навалились на Савин, и она обнаружила, что в качестве приза ей достался чрезвычайно симпатичный молодой человек. В нем действительно было что-то львиное: в его песчаного цвета длинных волосах, в его коротко остриженной бородке, в его уверенной, спокойной, очевидной силе. С этим незарубцевавшимся шрамом поперек лица он выглядел совсем как герой какого-нибудь цветистого романа – такой мужественный, такой популярный, такой могущественный. Если подумать, молодой лорд-губернатор Инглии был на данный момент несомненно самым привлекательным холостяком во всем Союзе. Если сбросить со счетов кронпринца Орсо. Что Савин, увы, была вынуждена сделать.

– Наверное, трудно быть прославленным героем, – сказала она. В конце концов, все любят, когда им сочувствуют, как бы мало они этого ни заслужили.

– Признаюсь, к этому необходимо немного привыкнуть.

– И, наверное, трудно отличать искреннее восхищение от пустых похвал. Ты окружен людьми, но словно бы один. – Она драматически вздохнула. – Каждый пытается тебя использовать.

– Но вы-то, конечно, сердечно блюдете мои интересы?

– Я оскорбила бы ваш здравый смысл, если бы претендовала на что-либо подобное. Но возможно, мы сможем быть полезными друг другу.

И она одарила Лео еще одной улыбкой. Почему бы и нет? Его прямая, свободная манера была прямой противоположностью Орсо. Он не давал ей никаких загадок, которые надо было разгадывать. В его словах не всегда прослеживался даже прямой смысл, не говоря уже о двойном. Бывает, что прекрасный дурак – как раз то, что нужно человеку.

Савин устала быть умной. Ей хотелось безрассудства. Ей хотелось сделать кому-нибудь больно. Сделать больно себе самой.


– В городе есть одно место, где вам обязательно стоит побывать, раз уж вы здесь.

– Вот как?

– Это кабинет одного моего друга. Писателя. Спиллиона Суорбрека.

Брок несколько приуныл.

– Я вообще-то… не то чтобы много читаю…

– Честно говоря, я тоже. Суорбрек сейчас не в городе, он отправился в исследовательскую экспедицию на Ближние Территории. – Она едва заметно прикоснулась веером к груди Лео, глядя на него снизу вверх из-под ресниц. Ей было нужно… чего-нибудь такого. – Но я там буду.

Брок неловко откашлялся.

– Завтра?

– Давайте сейчас, – предложила Савин. – Завтра я могу передумать.

Вероятно, она вела себя как полная дура. Вероятно, ее действия вызовут скандал. Впрочем – и это можно сказать с уверенностью – не настолько большой, как свадьба с собственным братом.





* * *


Орсо стоял и пил.

Если говорить точнее, он стоял, пил и наблюдал за Савин. Для начала исподтишка. Но с каждым новым глотком все более и более открыто. Просто смотреть на нее было пыткой. Смотреть на нее рядом с квадратным подбородком этого олуха Лео дан Брока было пыткой втройне. Пыткой, которой он по какой-то причине никак не мог перестать мучить самого себя.

Казалось бы, между ними двумя танцевали люди – целый зал, полный сверкающих, кружащихся фигур, – но все они были лишь пьяным размазанным пятном. Он видел лишь Савин, которая стояла рядом с Молодым Львом и смеялась. Орсо думал, что только он достаточно забавен, чтобы вызвать у нее такой смех. А оказалось, она может так смеяться и для других, совсем не забавных людей.

То, что она его отвергла, едва ли было сюрпризом. Но то, что она, судя по всему, решила попытаться зацапать другого мужчину – причем именно того, кого все считали его соперником, – буквально через несколько дней, как отвергла его? Это было больно. Он прикончил свой бокал и ухватил следующий с проносимого мимо подноса. Кого он пытается обмануть? Ему было больно от всего. Он весь был сплошная огромная рана. Из тех, что никогда не заживут.

– А вот и мой сын и наследник, кронпринц Орсо!

Повернувшись, Орсо обнаружил своего отца в компании плотно сложенного пожилого человека, лысого как яйцо, с короткой седой бородкой.

– Байяз! – представил его король с большой торжественностью. – Первый из магов!

Старик лишь совсем немного походил на свою величественную статую на аллее Королей. Вместо посоха он держал отполированную трость, отделанную медью и хрусталем. Вместо ауры таинственной мудрости на его лице читалось выражение ненасытного самодовольства. Вместо мистических одеяний на нем был вполне современный деловой костюм – такой, за который была заплачена немалая сумма превосходному портному. Орсо хмыкнул.

– Вы больше похожи на банкира, чем на волшебника.

– Необходимо подстраивать свой стиль в соответствии со временем, – ответил Байяз, поднимая свою трость и с удовольствием разглядывая игру света в хрустальном набалдашнике. – Мой мастер любил повторять, что знание – корень силы, но я склонен подозревать, что в наши дни корни силы сделаны из золота… Фактически, мы с вами уже встречались, ваша светлость. Впрочем, вам тогда было, я думаю, не больше четырех лет.

– С тех пор он почти не изменился! – выпалил король с удушающе фальшивым смешком.

– К сожалению, у меня ужасная память: не помню ничего, что произошло больше чем несколько часов назад, – сказал Орсо. – Сплошной туман.

– Жаль, что мне не удается чаще здесь бывать, – заметил Байяз. – Все время возникают новые проблемы, которые надо решать. Не успел я обеспечить временное прекращение враждебных действий со стороны моего беспокойного брата на Юге, как другой мой брат с сестрой на Западе начали… создавать трудности.

– Ох уж эти родственники! – хмыкнул Орсо, поднимая свой бокал в сторону отца, который выглядел все более беспокойным с каждой их репликой.

– Семена прошлого дают плоды в настоящем, – прожурчал Байяз. – А особенно нанесенные в прошлом раны. И потом ты не можешь на час повернуться к Северу спиной, чтобы не разразилась по меньшей мере одна война. Никогда ни малейшего покоя! Тем не менее, я надеюсь, что мой помощник Йору Сульфур смог быть вам полезен в мое отсутствие?

– Еще бы! – восторженно заверил король. – Если бы я только мог…

– Еще бы! – эхом откликнулся Орсо, ощущая кинжал гнева, пронзивший спертое пространство его пьяного сознания. – Он оказал нам огромную помощь в повешении двух сотен невинных людей. Людей, которым я обещал помилование!

– Орсо, веди себя прилично, – пробормотал король сквозь стиснутые зубы.

Он всегда был обременен заботами, но Орсо еще ни разу не видел его по-настоящему напуганным. Чего мог король Союза бояться, находясь в собственном дворце? И тем не менее, сейчас он выглядел испуганным: с его лица сбежала вся краска, а лоб блестел от выступившего пота.

– Пускай мальчик порезвится, – мягко проговорил Байяз. – Мы все были когда-то молоды, э? Пускай даже, как в моем случае, с тех пор прошло очень много лет. В свое время он поймет, как мир устроен в действительности. Точно так же, как это случилось с вами.

И Первый из магов с улыбкой отвернулся от них.

– И что ты расстилаешься перед этим старым дураком? – проворчал Орсо.

– Ты не был там! – Пальцы короля больно вцепились в его запястье. – Когда пришли Едоки. Ты не видел… на что он способен!

В его глазах стояло очень странное выражение: словно он увидел призрак.