Паучья Королева

– Ну наконец-то! – отозвалась она, запустив руку в свои свалявшиеся волосы. – Риготт велела мне ждать рядом с гримуаром, пока ты не свяжешься со мной. Поначалу я попыталась бежать, но… с тех пор я исполняла всё, как она велела. Я следила и ждала.

– Прости меня, – вымолвила Кара.

Бетани зажала рот ладонью.

– Ой, мне же нельзя с тобой разговаривать! – испугалась она. – Риготт дала это понять весьма недвусмысленно…

Она поднесла руки ко рту и закричала: «Стража! Стража!»

Вдалеке послышались приближающиеся шаги.

– Наберись мужества, Бетани! – шепнула Кара. – Я вытащу тебя оттуда! И Сафи тоже! Уже недолго осталось!

Бетани посмотрела ей в глаза и чуть заметно кивнула. А потом гримуар подняли в воздух и куда-то понесли – явно нарочно держа его так, чтобы в него было видно только ночное небо, – и наконец положили его перед Риготт.

Сегодня на Паучьей Королеве было изумрудно-зелёное платье, а поверх него – накидка из чёрного кружева. Её обсидиановый трон мерцал в лунном свете. Кара слышала, как свита Риготт переговаривается и пересмеивается где-то за пределами её поля зрения.

Риготт вскинула руку – все умолкли.

– Я знала, что это всего лишь вопрос времени, – произнесла она. – Теперь ты готова наконец признать истину?

Хотя надменность Риготт заставила Кару вспыхнуть от гнева, она постаралась напустить на себя самый покорный и убитый вид, на какой была способна.

– Вы были правы, – робко начала она. – Я думала, что сумею вас одолеть. Но после того, что произошло в Катте, я поняла – дальше бороться бессмысленно. Я слишком слаба. Вы такая великая вексари, мне такой никогда в жизни не стать.

О последней фразе Кара тотчас же пожалела. «Пересолила!» – решила она. Риготт, конечно, достаточно тщеславна, чтобы поверить во внезапную покорность Кары, но нельзя же вот так сразу…

Паучья Королева, однако, не выказала ни малейших подозрений, а кивнула с таким видом, словно ничего другого и не ждала.

– Приятно слышать, что ты наконец-то осознала, где твоё место, – промолвила Риготт, и Кара поспешно потупилась, скрывая ярость под напускным раболепием. – Но что ты надеешься выиграть, сообщая мне об этом. «Вулькера» скоро будет моей. И если ты рассчитываешь на пощаду в грядущем новом мире, то, боюсь, уже поздно переходить на мою сторону.

Она закинула ногу на ногу.

– Возможно, это станет для тебя откровением, но я не из тех, кто готов прощать.

Приспешницы Риготт подобострастно захихикали – Каре это напомнило тявканье гиен.

– Последний грим у меня, – сказала она.

Смех смолк.

Риготт подалась вперёд и ткнула пальцем в зеркало.

– Докажи! – прошипела она.

Кара предвидела эту просьбу и взяла грим с собой в хижину. Она прислонила полоску кожи к стеклу. При виде её на прекрасном лице Риготт появилась гримаска капризного ребёнка.

– Почему он у тебя? – осведомилась она. – Это же моё!

– Пока нет, – ответила Кара. – Он может стать вашим. Но я хочу кое-чего взамен.

– Что тебе нужно?

– Мои друзья. Сафи и Бетани.

Риготт ждала продолжения, явно не предполагая, что вся просьба Кары сводится только к этому.

– И всё? – переспросила Риготт. – Провидица и обыкновенная ведьма?

«Мало я требую! – подумала Кара. – Она почует ловушку…»

– И ещё я хочу, чтобы вы дали торжественную клятву – позволить нам всем жить в мире и спокойствии до конца наших дней. Не только Сафи и Бетани, но и мне и моей семье тоже. С миром поступайте как вам угодно, только нас оставьте в покое.

– Ну надо же! Что же стало с той добродетельной ведьмочкой, которая всегда думала сперва о других, а потом уж о себе? – хмыкнула Риготт.

Кара отвела взгляд, притворяясь, будто стыдится признать правду.

– Я повзрослела. Миру нет до меня дела. Почему мне должно быть дело до него?

Риготт смерила Кару долгим, пристальным взглядом, и наконец одобрительно кивнула.

– Я принимаю твои условия, – согласилась она. – Где ты находишься?


– Сперва поклянитесь! – потребовала Кара.

– Ну, предположим, я поклянусь, – ответила Риготт, – но с чего бы тебе мне верить? Всё равно тебе остаётся только надеяться, что я не обману. Не переживай. Как только «Вулькера» окажется в моих руках, я навсегда забуду о тебе и твоих приятелях. Месть меня не интересует.

Фальшь в её словах была настолько очевидной, что Кара с трудом сдержала смешок.

– Да, я понимаю, – ссутулилась Кара. – Нельзя же всю жизнь прятаться. Рано или поздно вы меня найдёте – я знаю, что найдёте. А так у меня будет хоть какой-то шанс.

Она почтительно склонила голову.

– От души надеюсь, что вы проявите милосердие.

– Ну да, ну да, – бросила Риготт – её терпение было на исходе. – Ну, так где же ты?

Кара глубоко вздохнула. Обратного пути уже не будет…

– В Чащобе, – ответила она.

Паучья Королева вскинула брови.

– Это что, шутка какая-то?

– Да нет, это правда, – отозвалась Кара. – Ауренцы продали свой грим Детям Лона, и те привезли его в Де-Норан. Он был погребён под корнями дерева фенрут в самом центре моей бывшей деревни – которую с тех пор захватила Чащоба.

Всё сходилось, и Риготт это знала. Кара нарочно ждала случая поделиться этими сведениями, надеясь, что эта откровенность заставит её предыдущие утверждения казаться правдоподобнее.

Как когда-то сказала Грейс, ложь всегда выглядит лучше, если добавить к ней ложечку правды.

– Ты и сейчас там, в этом проклятом месте? – спросила Риготт.

Кара с удовольствием услышала лёгкую дрожь в голосе Паучьей Королевы. Было очевидно, что у неё нет ни малейшего желания возвращаться в Чащобу, туда, где она провела две тысячи лет, заточённая под землёй, в теле гигантской паучихи.

«Хорошо!» – подумала Кара, вспомнив, о чём она говорила Таффу: «Надо сбить её с толку, заставить растеряться».

– Я здесь с серыми плащами, – продолжала Кара. – С теми, кто остался. Они не собираются сражаться с вами, но…

Кара переступила с ноги на ногу, заламывая руки и стараясь выглядеть как можно более нервозной.

– Я думаю, их присутствие может только… Ну, просто, я думаю, это важно… чтобы другие…

– Ты боишься встречаться со мной наедине! – ухмыльнулась Риготт.

Кара испуганно зажала себе рот, словно застигнутая врасплох тем, что Риготт обо всём догадалась.

– Но чем могут тебе помочь серые плащи? – спросила Риготт. – Уж конечно, они понимают, что грим не равноценен жизням двух паршивых девчонок.

Кара предвидела этот вопрос и заранее подготовилась к нему.

– Я обставила всё так, будто мы с вами обсуждаем мирный договор! – заговорщицки прошептала она. – Будто бы в обмен на грим вы обещали навсегда оставить Сентиум.

– Да ну? – переспросила Риготт. – Они не обрадуются, когда узнают, что ты их обманула!

– Ничего, с несколькими рассерженными серыми плащами я как-нибудь управлюсь, – пренебрежительно передёрнула плечами Кара. – Почти в самом центре Чащобы есть деревня. Когда-то она была обитаемой, но теперь она вся заросла несолнцами. Знаете её?

– Знаю.

– Вот там мы и будем ждать. Сколько времени вам потребуется, чтобы попасть в Де-Норан?

– Несколько дней, – ответила Риготт. – Ну, может быть, чуть побольше.

«Будет непросто, – размышляла Кара, – но всё же наши новоприбывшие должны успеть приготовиться. Им нужно будет хорошенько изучить Чащобу, сработаться как следует…»

– Ах да! – воскликнула Риготт и нахмурила лоб, как будто только что вспомнила что-то. – Совсем забыла!

Паучья Королева спустилась со своего трона и изящной походкой поплыла к зеркалу. Кара услышала, как за пределами её ограниченного поля зрения десятки – а может, и сотни – её приспешниц тоже поднялись на ноги.

Риготт подходила всё ближе и ближе, пока её лицо не заполнило собой всю поверхность стекла.

– Если ты вдруг задумала очередную ребяческую выходку, хочу тебе напомнить, что в случае чего я не задумываясь убью твоих приятелей.

– Сафи и Бетани останутся целы и невредимы, – промолвила Кара. – Иначе я позабочусь о том, чтобы вы никогда…

– Да нет, девчонок-то я не трону, – отозвалась Риготт. – Я имею в виду другого твоего дружка. Смазливого мальчишку, что свалился с неба.

На несколько секунд Кара забыла, как дышать.