Пиявка голубых кровей

– Не знаю, как случилось, но сумка задергалась…

И мы с ним назад, к реке кинулись. Прибежали, а на берегу пусто. Сумка исчезла! Господи! Никому не пожелаю оказаться в нашем положении. Я рыдаю, прошу у Клода прощения. Он меня обнял.

– Дорогая, мы оба не в себе. Это ты меня, дурака, извини. Я мужчина, мне следовало решение принимать. А я тебя бросил.

Марго судорожно вздохнула.

– И мы с Клодом живо помчались домой. Клод велел: «Едем в Шереметьево прямо сейчас. Аллу пока не ищут, когда сообразят, что пакостницы дома нет, мы уже окажемся в аэропорту. Михаил и Ксения в Чехии. Раньше завтрашнего дня они дома не появятся. А мы уже в Париже окажемся. Мне не верилось, что Алла ожила, думаю, ты в панику впала, вот тебе и почудилось, будто девочка моргает и шевелится. Но сумки нигде не видно. Значит, ты права. Младшая сестра просто впала в состояние, близкое к коме. Я не врач, ошибся. Сейчас она куда-то ушла, но домой вернется. А если не появится, то все всполошатся, найдут в конце концов это сокровище. Алла расскажет про шоколад, про то, как пришла в себя в сумке на берегу реки. А мы уже во Франции. И вообще ничего не знаем.

– Не побоялись оставить Веру одну? – удивилась я.

Марго снисходительно улыбнулась и повторила:

– Одну? В доме полно прислуги. Родители не рассчитывали на то, что я стану ухаживать за сестрой. В доме были горничная, повар, охрана, управляющий, экономка… Да уж, прямо совсем одна-одинешенька.

– И вы улетели? – уточнил Дегтярев.

– Да, – подтвердила Маргарита, – Алла была жива, она куда-то убежала, сумку унесла.

– Во врет! – возмутился Роман. – Я своими глазами видел, как ее мужик торбу в реку отнес.

– Негодяй! – затопала ногами Марго. – Брехун! Мерзавец. Это ты ее утопил.

– Зачем? – изумился Кротов. – Какой смысл мне девчонку убивать? Логично было схватить сумку, домой Губаревым ее отнести, рассказать ее родителям, что видел, что произошло. Много тогда денег дали бы. А с мертвой что я получу?

Роман посмотрел на экран.

– Простите, забыл ваше отчество.

– Львович, – подсказала я.

– Говори так, без имени, – велел бизнесмен.

Роман показал пальцем на Маргариту.

– Она вам дочь, поэтому вы ей верите, а мне нет. Но случилось так, как я говорю. Никто не оживал! Девочка лежала в сумке мертвая.

– И как ты это, интересно знать, определил? – накинулась на Кротова Маргарита. – Не рядом стоял.

Роман взъерошил волосы.

– Как я понял? Вы все время говорили: умерла, умерла, умерла… А потом мужик решил в сумку тяжелое напихать, чтобы побыстрей на дно ушла. Положил на труп несколько камней, стал сумку закрывать, и бумс! Одна нога выскочила! Вот прямо перед глазами стоит! Детская такая, носок белый, туфля розовая, вся стразами обклеена. Маргарита давай орать:

– Молнию сломал!

Мужик ответил:

– Не… Просто разъехалась молния.

Вынул булыжники, запихнул ногу, закрыл змейку. Потом вытащил из кармана сумку, такую, из материи, типа мешок, набил ее камнями, привязал к ремню и унес все в реку. Она живо на дно ушла. Плюх! И все. Когда он вышел, Маргарита ему сказала:

– Ты на мне должен жениться как можно быстрее. Если мы станем мужем и женой, то я никому не расскажу про твои конфеты и про смерть Аллы. Папа мой очень богатый, тебе о таких деньгах только мечтать, он в дело зятя вложится, не оставит любимую дочь без своей помощи. Но если мы не поженимся, то зачем мне язык на привязи держать? И с какой стати отцу чужому человеку помогать?

Он ее обнял, и они ушли. Вот так все было!

– А зачем вы наняли Евгения Колымагина, чтобы он следил за Верой? – спросил Сеня.

Вопрос этот Кротову на беседе, которая происходила у нас с ним ранее, не задавали. Он удивился:

– А вы откуда знаете?

– Слухом земля полнится, – ответил Собачкин.

– Да я понятия не имел, где Верка живет, – воскликнул Роман, – у меня есть бизнес. Незарегистрированный. Только для тех, с кем дружу. Я ищу тех, кто может оказывать честно разные услуги. Домработницу, охрану, повара и т. д. Хозяин особняка, который снял Габузов, учился вместе со мной. Он попросил найти детектива, который исподтишка проверит, что его жильцы делают, не устраивают ли чего-то противозаконного. Я нашел Евгения.

– А-а-а, – протянул Сеня, – понятно.

– Я полагала, что у Клода нет проблем с финансами, – вернулась я к тому, что Роман сказал о словах Марго Клоду.

Михаил Львович криво усмехнулся.

– Он позер, любитель пускать пыль в глаза. Одет прекрасно, везде мелькает. В своем мире может многое, и с деньгами у него, в принципе, неплохо. Но на тот уровень, к которому Марго привыкла, мужик не тянул. Я о женихе справки навел. Корсе из семьи русских купцов, не дворян. Его прабабка и прадед сразу после революции удрали из России. Фамилия их Корсаковы, в аристократах они никогда не числились, имели несколько лавок, хорошо жили. Во Франции купили небольшой домик в городке под Парижем. Их сын, отец Клода, поменял фамилию, стал Корсе, и начал всем врать, что он граф. Внучок беглого купца продолжал обман. Кто-то ему верил, кто-то нет. Но брехать о своей родовитости, о том, что обладаешь усадьбой в предместье Парижа, не такой уж грех. Нынче куда ни плюнь, попадешь в князя, барона, маркиза. Анекдот прямо. Чем меня Клод привлек? Он на самом деле владел глянцевым изданием, одно время популярным. Когда журнал стал «проседать», Корсе продал бизнес крупному концерну, оставил себе небольшой кусок и стал главным редактором. Его доход сейчас складывается из зарплаты, кое-каких выплат, как владельцу малой части бизнеса, гонораров за выступления и прочей мелочовки. В мире моды он известен, имеет массу знакомств, может раскрутить девушку до супермодели. Что мне не понравилось. У господина Корсе есть прозвище – Пиявка голубых кровей. Ну, про кровь объяснять не надо. Клод у нас граф, про то, что его предки купцы Корсаковы, мало кто знает. Почему Пиявка? Да потому, что мужик любит дружить с очень богатыми людьми, присасывается к ним и начинает их денежки сосать. Ему материально помогают, а Клод спокойно принимает подачки. И я подумал: Маргарита мечтает о жизни в мире моды, влюблена в Клода. Моих финансов хватит, чтобы Марго и мужа достойно содержать. Человек-пиявка не лучший спутник жизни. Но Пиявка голубых кровей честно отрабатывает кусок сладкого, который получил. Пусть сделает Риту звездой подиума, моя дочка должна получить все, что пожелает. И выгоднее платить одному Клоду, чем массе пираний модного бизнеса. Мне дешевле содержать одного зятя, который со всеми, кто нужен, сам договорится. Я сказал жениху: «Моя финансовая поддержка, твои связи и работа. Марго должна блистать». И он постарался, а я спонсировал. Марго с мужем хорошо живут, у них сын родился, они зарабатывают. Я, конечно, им помогаю. Вера!

– Да, папа, – произнесла женщина.


– Ты брала сумку из кладовой?

– Да, папа, – еле слышно повторила дочь.

– Зачем?

– Клод попросил.

– Что он тебе сказал?

Вера опустила голову.

– «Пожалуйста, принеси большой дорожный саквояж. Не знаю, где в вашем доме такой найти». Я ответила: «Их в кладовой полно». Клод заявил: «Верочка, пойми, я гость в вашем доме. Неприлично самому шарить в шкафах, да еще в отсутствие хозяев. Но если ты, член семьи, можешь добыть дорожную крепкую, с железной молнией сумку, я буду очень тебе благодарен». И я выполнила его просьбу.

Михаил Львович взглянул на старшую дочь.

– А ты что скажешь по этому поводу?

Маргарита опустила глаза.

– Мне стало очень плохо. Я была в истерике. Клод боялся уйти из своей спальни, там лежала Алла. Да, он обратился к Вере, та действительно притащила торбу. Она пыталась в комнату заглянуть, нагло так лезла, пришлось ее отпихнуть!

– Вера сейчас сказала правду? – уточнил Губарев.

– Тут она не соврала, – призналась Марго. – Папочка, я никогда тебе не лгу. Да, Клод опасался сам идти за баулом, прибег к помощи Веры. А та притащила сумку для яхты. Их в чулане много валяется. Я подумала, навряд ли родители знают, сколько сумок куплено, одна часть инвентаря в кладовке, вторая на корабле. Видишь, я не вру, честно признаю: да, Вера не солгала. И…

Марго умолкла.

– И? Договаривай! – велел отец.

– Я подумала, если Веру кто увидит, то это хорошо. Она сумку тащила. Вот тогда мне мысль в голову пришла бросить внутрь ее крестик, – прошептала Марго. – Папочка, я не лгу! Алла очнулась, она была жива. Честное слово! Не умерла от конфет Клода. Ее убил тот, кто торбу утопил! Но это не я и не Клод. Честное слово.

Роман стукнул кулаком по подлокотнику.

– Клод сумку в реку занес. А вы на берегу стояли! Я видел!

– Нет, нет, нет, – замотала головой Маргарита, – ну, нет же!

– Остановись! – велел Михаил Львович. – Единожды солгавший, кто тебе поверит? Значит, Аллочка очнулась?

– Да, да, да, – твердила Маргарита.

– А вы вместо того, чтобы взять ребенка и везти его срочно в клинику, сбежали, – спокойно произнес бизнесмен.

– Да, – повторила Марго, – я не вру. Говорю правду. Она была жива! Ее кто-то утопил… Ну, честное слово, поверь мне.

– Верю, – медленно произнес Михаил Львович, – я искренне верю…

Маргарита так обрадовалась, что не дослушала отца.

– Спасибо, папочка. Люблю тебя больше всех на свете.

– Я искренне верю, – продолжил Губарев, – в то, что ты негодяйка, дрянь, сволочь, которая испугалась за свою карьеру. Я искренне верю, что твой муж наркоман и отпетый мерзавец. Ваша семья от меня много чего получила. Вы знали, как Ксения переживала из-за того, что Алла пропала, и ни разу не намекнули, где тело находится. Вас даже подлыми нельзя назвать. Нет таких слов, которые опишут, что совершили ты и Пиявка голубых кровей. Вера!

– Да, папочка, – прошептала та.

– Почему ты не сообщила про свой разговор с Корсе?

– Папочка, – еле слышно начала Вера, – Аллу нашли не сразу. Когда она пропала, я и подумать не могла, для чего Клод сумку просит. Считала, что он в ней вещи увез, забыла про саквояж. А вот когда тело из реки подняли и прислуга объявила, что меня с ним видели в коридоре, вот тогда…

Вера опустила голову.

– Говори, дорогая, – попросил отец.

Дочь всхлипнула.

– Ты меня в кабинет привел, поставил перед столом, сердито спросил: «Зачем брала сумку?» Я честно ответила: «Клод попросил принести ему большой баул». Ты новый вопрос задал: «Где крестик?» Я призналась: «Потеряла, где – не знаю». Ты надавал мне пощечин, позвал няньку, велел ей меня запереть, не выпускать. Я просидела в комнате двое суток, ко мне никто не заходил. Еду не приносили, я воду в ванной из-под крана пила. На третий день вошли две женщины, увезли меня в интернат. Мы после того разговора в кабинете про крестик и сумку более не виделись. Возможности в деталях правду сообщить у меня не было. Прости, папочка. Я тогда была подростком, в голову не пришло, что баул для чего-то страшного нужен. У нас в кладовке таких сумок было полно, ими никто не пользовался.

– А теперь объясни, по какой причине лекарства детям Кирилла тайком давала, а затем с ними по ресторанам-кафе ездила? – спросил Михаил Львович.

Вера втянула голову в плечи.

– Я деньги собирала.