Практическая психология. Разрушитель

– А я… – шепотом начала Эвелин. – Мы... Мальчишка раб у нас на конюшне был, и мы с ним... показывали друг другу... ну... это самое…



Она залилась румянцем до самой макушки, даже шея покраснела.



– Он мне разрешил потрогать, и я ему тоже позволила. Тетушка нас поймала.



– Сколько лет тебе было?



– Восемь. Если об этом узнает жених, он решит, что я распущенная. Эвелин с отчаянием смотрела на герцога, в огромных глазах стояли слезы.

– Эвелин, это такая глупость, – вздохнул герцог. – Да все нормальные дети через это проходят! Думаешь, Ксан не заглядывал под юбки девочкам? Дети узнают мир, знакомятся со своим естеством, и это точно не то, из-за чего тебе стоит переживать.



Господи! Алан думал, там как минимум убийство, или беременность, или растрата чужих денег... Но шантажировать ребенка вот этим!



Герцог покачал головой.



– Дурдом на выезде. Эвелин, а ты голого мужчину видела?



– Один раз, – кивнула девушка. – Зашла к отцу, а он... в общем, видела. Ну, хоть в обморок не упадет в первую брачную ночь, и то хорошо.

– И знаешь, как это происходит? Эвелин кивнула.

– Мне Зира все-все рассказала, она такая смелая, спокойно говорит об этом, – поделилась впечатлением Эвелин. – Это так странно. Тетушка другая.



– Да, она другая, – кивнул своим мыслям Алан, в голове постепенно вырисовывался план. Теперь он точно знал, как поступить с Валией и как разрулить ситуацию к своей выгоде.

– У тебя все будет хорошо, Эвелин. – Он еще раз обнял девушку и легко коснулся губами лба. – Живи так, чтобы ни у кого не было шанса тебя шантажировать. Но если что, помни, со мной ты всегда можешь поделиться постыдными тайнами.



Эвелин хихикнула и на мгновение прижалась к герцогу всем телом. Молодым, горячим и уже весьма соблазнительным.



– Спасибо. Я запомню.



Алан стремительно вышел из комнаты, прощаться Виктория не любила и не умела никогда.



– Кир Алан! – Берт накинул ему на плечи меховой плащ. – Отряд готов выходить. Рэй ждет.



– Отлично! – Алан забрал у Пипа многострадальный сверток с плесневелым хлебом и сунул его в руки Берту. – Отнеси Волдеморту и жди меня там.



Берт кивнул. Волдемортом Алвиса звал только герцог, остальные посвященные в авантюру не могли выговорить сложное для них имя, зато отлично понимали, о ком речь.




– Оська! – заметив тень в нише напротив, гаркнул герцог. – Вылезь! И чтоб от меня ни на шаг! Сбежишь, выгоню из крепости к чертовой матери!



– Чьей матери? – из ниши выглянуло две головы, Кусь и Оськи. – И чего ты такой психованный? Я, может быть, Кусь привел, а то она заблудилась, плакала в подвале, искала дорогу домой.



– Рядом, я сказал! Как пришитый!



Эхо разнесло рык по всему замку, даже огонь факела дрогнул, а Берт бегом припустил по коридору, спеша унести ноги от разгневанного хозяина. Оська не стал искушать судьбу, высоко поднимая короткие ножки, он с постной физиономией промаршировал к Алану за спину и застыл там, копируя позу Пипа. Кусь махнула хвостом, оценивающе осмотрела компанию и встала рядом с герцогом, всем своим видом демонстрируя любовь и преданность.



– Проведем Рэя и поговорим, – уже на ходу пригрозил герцог шуту.



– Давно пора, – тихонько буркнул ему в спину Оська и запыхтел.



«Много что давно пора сделать», - думал Алан, шагая к выходу. Слишком он расслабился, и многие забыли, что герцог никогда не любил быть марионеткой. Пора напомнить.



Прощание вышло скомканным и быстрым. Последние слова напутствия, крепкое рукопожатие под пристальным взглядом Генри Романа.



– Помни, я жду тебя в столице.



Ждать, пока Эвелин погрузится в карету, герцог не стал. Много чести. Что хотел сказать, он сказал, роль заботливого опекуна и верного соратника отыграл на отлично, придет время, напомнит о себе. А пока – скатертью дорога.



Взгляд выхватил из толпы провожающих Райку. Полные боли и тревоги глаза, сжатые в замок руки, прикушенная губа. Она стояла в распахнутом кожухе, без платка, с выбившимися из косы прядями и смотрела в спину мужу с такой звериной тоской во взгляде, что Виктория не выдержала, повернула к ней. В уме тут же всплыли кадры хроник последней большой войны… Женщины и уходящие на фронт эшелоны. Ох, Рэй, ты только вернись, потому что приносить Райке весть о твоей смерти выше моих сил. Рэй оглянулся, и Райка тут же ободряюще улыбнулась, чтобы никто не заметил предательских слез, взмахнула рукой, очерчивая обережный знак Ирия.



– Все будет хорошо. – Алан приобнял за плечи любимую кухарку. – Но станет плохо, если ты простынешь и заболеешь. Марш в тепло, – строгим голосом скомандовал он. – Мне и без тебя забот хватает. Ужинать буду у Зиры. Парням скажи, чтобы меня не ждали.



Райка смущенно улыбнулась и, быстро смахнув слезы, исчезла за дверью для слуг. Алан глубоко втянул холодный воздух, ощущая в легком морозе запах оттепели.

– Еще десятница - и холода спадут, снег начнёт таять, дороги развезет, и тогда перейти перевал станет очень проблематично, – раздался сзади голос генерала.



– Да, я помню, – не оглядываясь, кивнул Алан. – Завтра прибывает учитель Пауль, а мы отбываем на фронтир.



– Но, сир, было решение уйти через пять дней.



Алан медленно повернулся, после того как ворота закрылись, на душе поселился слон и топтался по ней всеми четырьмя лапами. Герцог посмотрел генералу в глаза.



– Если с посольством ушел предатель, то самое время изменить планы. Генерал пожевал губами, несколько секунд подумал и согласно кивнул.

– Вы правы, сир. Я займусь подготовкой.



– В строжайшей секретности, – напомнил Алан.