Мафиози и его мальчик (СИ)

От осознания безысходности своего положения Андрею хотелось взвыть. На трезвую голову мир казался ещё уродливее, чем в пьяном бреду.
В довершение всего, к удивлению Андрея, Эдуард не оставил своих попыток наладить контакт.
Через несколько дней снова зазвонил телефон – на сей раз у него дома, и Андрей услышал знакомый уже приятный голос:
- Привет. Ты ещё не спишь?
Андрей замешкался. Голос Эдуарда действовал на него волшебным образом. Это был человек, которому было очень трудно отказать или соврать.
- Нет, я читаю.
- Что читаешь?
- Лермонтова. Смешно, да?
- Нет. Я тоже люблю Кавказ.
Андрей промолчал. Дело было не в Кавказе, а в чувстве ненужности, которое дышало на него со страницы книги, уносило с головой. Он никогда не отличался любовью к классике, да и к книгам вообще, но в последнее время его вдруг потянуло читать – шума клубного зала хватало с головой, и смотреть нарезку ширпотреба, которую крутили по ТВ, не было никаких сил. Не прельщали его и фильмы – пустые и полные насилия, которого он вдоволь насмотрелся наяву.
- Андрей, я хотел обсудить с тобой случившееся повторно. В прошлый раз у нас получилось не очень хорошо.
Андрей вздохнул.
- Я не поеду к вам, Эдуард. Вы хороший человек, но…
- Позволь, я сначала договорю.
Андрей молчал, решив не вступать в спор.
- Я могу предложить тебе очень много. Очень, очень много. Тебе никогда не потребуется работать. Тебе никогда не потребуется заниматься бизнесом.
- Я люблю свой клуб.
- Хорошо. Пусть это будет твоя игрушка.
- А я взамен буду вашей?
- Это очень грубое виденье вопроса. Как я и сказал, я дам тебе очень много - и я готов уважать тебя. Ты интересен мне. Я не из тех, кто любит простые…
- Простые игрушки?
- Однажды у нас с тобой будет секс. Не обязательно завтра. Но он должен быть. И естественно, я ожидаю, что ты отдашься мне – потому что я дам тебе всё, а не наоборот. По-моему, это честное предложение, разве нет?
Андрей с трудом подавил истерический смешок.
- Вы просто не понимаете, Эдуард.
- Я объяснил тебе свою позицию. Было бы разумно выслушать твою.
- Хорошо, - Андрей прикрыл глаза и задумался, тщательно подбирая слова. Его не оставляло ощущение, что он ходит по острию ножа. – Я не собираюсь зарабатывать задницей. – Слова наконец сложились и слетели с губ сами собой. Они оказались ужасно просты, но при этом попали в цель так же точно, как и то, что пытался разложить по полочкам Эдуард.
- Многие сначала сомневаются. Понимаю, у нас такая страна… Мужчине трудно принять роль, которая может быть отведена ему в постели. Но в этом нет ничего зазорного. Это может быть даже приятно. Поверь, я сделаю всё, чтобы хорошо было нам обоим.
- Тогда почему бы вам не согласиться на мои условия? – поинтересовался Андрей.
- Я тебе уже объяснил.
- Я вас понял. И я дал вам ответ. Дело не в вас. Дело не в том, что ваше предложение плохо, и не в том, что я боюсь. Я просто не нуждаюсь в том, чтобы зарабатывать так. И я не интересуюсь таким контрактом. Уверен, вы легко найдёте то, что ищите, где-то ещё.
- Не заставляй меня предлагать по…
Андрей повесил трубку.
Спал в ту ночь Андрей плохо, а наутро, спустившись проверить почту, обнаружил в почтовом ящике небольшую коробочку. После всего, что он видел за время работы с Яром, от одного вида этой коробочки его пробрал холодок. Андрей первым делом, даже не вынимая её из ящика, вызвал милицию. За тем, как сапёры вскрывали непонятный объект, наблюдал с почтительного расстояния – а когда из коробочки показались золотые Ролексы, его отпустило так резко, что он едва не рухнул на пол.
Сапёр смотрел на него как на врага народа, а Андрей молча отобрал у него часы и вышел во двор. Он крутил их в руках всю дорогу до клуба, не зная, что делать с ними теперь – подарков, которые нельзя было принять, Андрею не дарили никогда. Часы были дорогими, а отправитель даже не оставил визитки – хотя персону его угадать и было нетрудно.
А когда оказался в офисе, почти сразу же услышал звонок.
- Да? – откликнулся он, поднимая трубку.
- Мой маленький презент смягчил тебя хотя бы чуть-чуть?
Андрей посмотрел на презент и прикинул цену. На его собственных, подаренных три года назад Яром часах, не было ни одного камня, но он знал, что цена варьируется от 20 до 30 тысяч долларов. На этих была куча камней, да и модель выглядела куда изящней.
- Не мой стиль, - сказал он честно. – Я ценю вашу заботу, но эта вещь будет странно смотреться на мне. Как мне отправить её вам?
- Оставь себе, я не привык передаривать подарки.
Андрей вздохнул.
- Я уже предупреждал вас – не пытайтесь меня купить. У меня очень легкомысленное отношение к деньгам.
- У нас с тобой обнаружилась уже вторая общая черта. Деньги – не главное, Андрей. Я просто хотел, чтобы ты понял – я думал о тебе весь остаток ночи, и я не злюсь.
- Что будет, когда вы наиграетесь? – спросил Андрей резко, не обращая внимания на слова собеседника.
- Что ты хочешь сказать?
- В болото? – из горла Андрея вырвался нервный смешок.
Эдуард какое-то время молчал.
- Я надеюсь, ты не заставишь меня делать что-либо подобное, - сказал он наконец.
- Всё ясно, - Андрея отпустило резко, тревога исчезла в один миг. – Все ваши дальнейшие угрозы, как и подарки, не имеют смысла, Эдуард. Вы слишком много можете. Вы можете уничтожить меня просто потому, что я не так на вас посмотрю. А я не играю в эти игры. Простите и отстаньте от меня наконец.
Андрей бросил трубку и упал в кресло, тяжело дыша.
Прошло минут пять, и в дверь постучались. На пороге стояла Рита.
- Ты почему не звонишь? – строго спросила она.
- Извини. Дурацкий вышел день. Неделя. Да и вообще дурацкое лето.
- Заметила, - Рита закрыла за собой дверь и, подойдя к нему, пристроилась на подлокотник. – Если тебе интересно, фестиваль прошёл на ура.
- Я рад, - радости, впрочем, Андрей не испытал никакой. А потом посмотрел на часы. – Слушай, Рит… - произнес он. – Ты знаешь, что ты просто золото?
- Нагло льстишь, Журавлёв. Но можешь продолжать.
- Закрой глаза. Закрыла?
- Да.
Андрей поймал её запястье, вынул из пальцев бумаги, которые Рита принесла с собой, и положил на стол. А затем взял часы и защелкнул на её руке.
- Ой… - открыв глаза, Рита расплылась в улыбке, но тут же стала серьёзной. – Андрюха, ты что, с ума сошёл?
- Не нравится?
- Куда я буду такое носить? Это же как мишень на лбу – «у меня есть бабло, подойди и возьми».
- Ну, не знаю, - Андрей развёл руками и встал. – Не нравятся – продай. А я пойду, покурю.
Эдуард, впрочем, так и не успокоился. Ещё через пару недель Андрей получил ещё один «презент» - двухметровое живописное полотно, изображавшее юношу в объятьях зрелого мужчины. Полотно пробуждало неожиданно яркие картины продолжения сюжета, тем более усиливавшиеся длительным воздержанием Андрея. В довершение ко всему к полотну прилагалась открытка: «На его месте мог бы быть ты».
Андрей рухнул на кровать и застонал. Хотелось. Просто хотелось. И Эдуард пока что был единственным, кто в этом смысле действительно вызывал у него интерес. Но если мысль о том, что Эдуард проникнет в его тело, он ещё мог рассмотреть, то мысль о том, что Эдуард проникнет в его жизнь, была абсолютно неприемлема.
И когда вслед картине пришёл очередной звонок с вопросом о впечатлениях, говорить о первой части своих размышлений Андрей не стал, зато постарался как мог подробно объяснить собеседнику суть второй:
- Вы очень интересный человек, Эдуард. И ваши картины… Они на самом деле чудесны. Но я не буду игрушкой. Ничьей. Не важно, как назовёте это вы.
- Я тебя понял, - вопреки словам, голос Эдуарда вибрировал, выдавая его настроение. И ещё через неделю, когда Андрей решил закрыть клуб на переоборудование, вместо заказанной звуковой системы на грузовике прибыла самая мощная, только что появившаяся «Surround Dolby Digital Excellent», которой в России ещё не было.