Классическая поэзия Индии, Китая, Кореи, Вьетнама, Японии

Часть 67 из 217 Информация о книге

Вестник зари — барабана мерзлого стук. [649]
Старческий облик в зеркале видеть могу.
Ветр за окном встревожил-взвеял бамбук.
Дверь отворяю: горы в глубоком снегу.
В воздухе реет — на улицах глухо, мертво.
Сбился в сугробы — пустые дворы заволок.
Дом Юань-аня, — как обнаружу его,
Если хозяин за дверью замкнутой лег? [650]

Осенний вечер в горах
Весь день моросило в пустынных горах дотемна.
Небесная глубь вечерней прохладой полна.
Средь хвои сосновой слепит-блистает луна.
Прозрачно бежит по камням ручьевая волна.
Бамбук зашумел — возвращаются прачки с реки.
Лотос качнулся — рыбачьи плывут челноки.
Пусть отлетел аромат весенней травы —
На осень в горах со мной остались бы вы!

Написал, возвращаясь к горе Суншань [651]
Чистый поток оброс ивняком и травой.
Конь и повозка медленны, словно скользят.
Воды текут — река сдается живой.
Поздние птицы летят в гнездовья назад.
Близ переправы древней — глухой городок.
Горы осенние солнце зажгло ввечеру.
К склонам Суншань труден путь и далек;
В горную келью вернусь — и калитку запру.

Написал, возвращаясь на реку Ванчуань
Слышу при входе в долину трезвон порой.
Реже навстречу бредут лесоруб, рыбак.
Долгий тлеет закат за дальней горой.
К белым стремлю облакам одинокий шаг. [652]
Стебель рогатика слаб — к влаге приник.
Тополя пух невесом — взмыл на ветру.
Луг восточный весной — словно цветник.
Тихо грустя, калитку молча запру.

Жилище в горах
Запер калитку в тиши. Безбрежен закат.
Вижу — гнездо журавля на каждой сосне.
Дверцу из веток [653]открыть случится навряд,—
Редко друг и собрат заглянет ко мне.
Красные лотосы сбросили ветхий наряд.
Вешний бамбук — в пыльце, рощи цветут.
На переправе огни мелькают подряд.
Собран орех водяной, — расходится люд.

Живу на покое у реки Ванчуань
В Белый храм [654]воротясъ, в келью мою,
В стольный не езжу град, к Зеленым вратам. [655]
К древу у дома припав, нередко стою,
Даль созерцаю, вижу селение там.
Белые птицы парят над сизой горой,
Дикий рис отражен зерцалом воды.
Словно второй Улин-цзы, отшельник второй,
Движу скрипучий журавль, поливаю сады. [656]

В саду весной
В легких сандалиях после ночного дождя
В утренник вешний, ветхий накинув халат,
Сад по частям поливаю, с бадейкой бредя.
Персик румяный цветет, ивы пылят.
Словно доска для шахмат делянки трав.
Поднял над рощей журавль свой наклонный шест.
Столик из шкуры оленьей к закату взяв,
Прячусь в полыни, укромных взыскую мест.

Поля и сады на реке
Над плесом Цишуй [657] в благой живу тишине.
Нет гор на востоке. Бескрайны дали полей.
За тутовой рощей простор в закатном огне.
Меж сел побережных река сверкает светлей.
В деревне подпасок тропой бредет луговой.
Охотничий пес бежит за владельцем, как тень.
Чем занят отшельник? Ответа нет не впервой.
Калитка из веток с рассвета закрыта весь день.

Поздней весной меня навещает чиновник Янь с друзьями
Три тропинки, астры и сосны в саду.
На пять повозок в хижине свитков и книг.
Клубни варю, гостей уважаемых жду.
К дому зову — взглянуть на гибкий тростник.
Сорока спешит взрастить птенцов по весне.
Иволга плачет — поник засохший цветник.
Близясь к закату, грущу о моей седине,
Время отныне мне драгоценно вдвойне.

Посетил горную обитель почтенного Тань Сина в храме Ганьхуасы [658]
Тигровый ручей [659],— здесь на закате дня
С тростью в руках вы ожидали меня.
Торопливый гость услышал тигра вдали.
По дороге домой вы за течением шли.
Диких цветов заросли так хороши.
Голос птицы в теснине столь одинок и чист.
Вам ночью не спится. В тихом лесу — ни души.
Лишь в сосняке ветра осеннего свист.

Меня навещает правитель области Гочжоу [660]
Солнечный блеск озарил последки весны.
Луг обновлен. Свежа трава луговин.
Полировщик зеркал [661]— близ ложа сижу у стены,
Поливальщик садов [662]— брожу средь рощи один.
В пять коней колесница всполошила убогий приют.
Старца выводят слуги-мальчики под рамена.
Яства простые готовят на кухне, снуют.
Не обессудьте, — семья Жуаней бедна. [663]

Перейти к странице:

Предыдущая страница

Следующая страница