I need a doctor (СИ)
— Спасибо, — едва слышно прошептала я, а после, совсем не радуясь своему размякшему состоянию, решительно выпрямилась, для верности тряхнув головой и пытаясь вернуть былую самоуверенность. — Значит, ты не будешь наказывать Кирка? Он, правда, ни в чем не виноват.
— Думаю, если твой капитан заслужил подобный уровень твоего уважения, он определенно находится на своем месте, — Эндрю кривовато усмехнулся, а после вновь выровнялся, спрятав руки за спину, и как-то неуловимо посерьезнел, возвращаясь к привычному образу адмирала Звездного флота. — Надо бы с ним пообщаться, как считаешь?
Не дожидаясь ответа на поставленный вопрос, мужчина направился к выходу, оставляя меня сидеть на кушетке, и я с улыбкой наблюдала за тем, как при приближении отчима оживились ожидающие нас офицеры. Разговор между Кирком и МакКоем стих, они оба настороженно уставились на адмирала, и, к их чести, удержались от того, чтобы броситься ему навстречу. Дверь с тихим шипением открылась, уверенный в себе, делано серьезный адмирал, походя кивнув своим трем спутникам, поравнялся с моими друзьями, и мне показалось, что я со своего места чувствую напряжение, повисшее в воздухе.
Нечитаемым, абсолютно ледяным взглядом насупившийся отчим смотрел на Леонарда, задумчиво поджимая и без того тонкие губы, и главный доктор «Энтерпрайза» подобрался в ответ, словно готовясь к затяжной перепалке. Они оба были чем-то похожи на двух дворовых котов, сражающихся за территорию, глаза метали молнии, и мне почему-то показалось, что сейчас может полыхнуть буря. В сложившейся ситуации сложно было решить, кого нужно спасать в первую очередь, «Энтерпрайзу» грозила битва титанов, но прежде, чем кто-то успел вмешаться, адмирал Браун, повернув голову к Кирку, отрывисто произнес:
— Я хотел бы пообщаться с вами, капитан. Наедине, если это возможно.
— Конечно, адмирал, прошу за мной, — растерянно кивнул в ответ Джим, покосился на меня, словно бы безмолвно спрашивая, что произошло, однако после, не дожидаясь моей реакции, первым направился по коридору к лифтам. Отчим, на мгновение оглянувшись, внезапно озорно мне подмигнул, чтобы этого не увидел больше никто, и все той же грозной тучей последовал за моим капитаном, уводя за собой своих спутников, так и не удосужившихся представиться.
Проследив за тем, как за спинами посетителей сомкнутся двери лифта, Леонард стремительно влетел в медотсек, дыша тяжело, словно разъяренный хищник. Серо-зеленые глаза метали молнии, четко очерченные губы беззвучно шевелились, и до меня долетали лишь отдельные обрывки гневных фраз, не несущие никакой смысловой нагрузки. Я услышала нечто похожее на «дурдом», «уволюсь» и «сколько можно», привычно хмурое выражение знакомого лица почему-то вызывало у меня легкую усмешку, и я, старательно пряча ее в уголках губ, внимательно следила за тем, как Боунс раздраженно ищет что-то на своем столе.
— Говорил я Джиму, что получим по шее, и хорошо еще, если под трибунал не попадем, — пробурчал мужчина, а после, на мгновение замерев, нечитаемым взглядом уставился на меня. — Ты не беспокойся, капитану не впервой отмазывать своих ребят, он не даст тебя в обиду. Каждый подтвердит, что ты просто следовала приказам, и я в том числе.
— Сомневаюсь, что заверения в моей невиновности убедят адмирала в том, что это действительно была не моя идея, — я легко пожала плечами. — На мою беду, отец слишком хорошо меня знает.
Услышанное было подобно выстрелу торпеды, потому что Леонард тут же замер, как громом пораженный, глядя на меня широко распахнутыми глазами, и это выглядело до того забавно, что я, не сдержавшись, фыркнула. Ошарашенный Боунс казался необыкновенно милым, не похожим на того хмурого и недовольного доктора, которого я впервые встретила на борту «Энтерпрайза», и в какой-то момент мне до того захотелось его опять поцеловать, что от желания буквально свело скулы.
Подобная мысль отвлекла, заставив смущенно кашлянуть, и чтобы это скрыть, я отвела взгляд в сторону.
— Адмирал Браун твой отец?! — Боунс выглядел почти обиженным, уставившись на меня, как на предателя, и я поспешила уточнить:
— Отчим, вообще-то. Моя мама вышла за него замуж, когда мне было четыре, отношения у нас не всегда были теплыми, но именно отчим отправил меня в Академию, и за это я ему сейчас благодарна, — я говорила искренне, даже не пытаясь скрыть теплое чувство, клубящееся в груди. — Я была мелкой идиоткой, считала, что самая умная, и что сама со всем справлюсь, а на деле оказалось, что я умею только притягивать к себе неприятности. Эндрю вытаскивал меня из всех передряг, он карьеру на кон поставил, пытаясь защитить меня и от суда, и от Харпера, а по факту, я опять встретилась с этим уродом там, где отец эту встречу не мог предугадать. Не странно, что он собирался отозвать меня со службы.
После моих слов в медотсеке повисла странная, тяжелая тишина, и я, задумавшись о своем, не сразу поняла, почему Боунс как-то подозрительно притих. Мужчина, стоящий рядом, смотрел на меня испытывающе, словно сомневаясь в том, что только что услышал, а челюсти сжались так крепко, что на скулах заиграли желваки. Растрепанные волосы упали на потемневшие глаза, опущенные по швам руки были сжаты в кулаки, а от крепкой фигуры волнами исходило напряжение, и когда я, наконец, заметила состояние доктора, это заставило меня нахмуриться.
Повернувшись к Леонарду, я вопросительно вскинула брови, а сам мужчина поинтересовался невероятно спокойным, словно бы тщательно выверяемым голосом:
— Значит, ты уходишь?..
Казалось, МакКой спокоен и собран, каким он был всегда, проводя осмотры и занимаясь своей работой, но что-то в его тоне показалось мне странным, и я пригляделась к мужчине повнимательней, пытаясь понять, что же так привлекло мое внимание. В глазах медленно, но верно разгоралось пламя, оно заполняло все пространство и буквально завораживало, пугая своей первозданной дикостью, и словно в ответ на старательно сдерживаемые доктором эмоции мое собственное тело предательски ослабло. По спине прокатилась дрожь, плотное облако ставшего таким родным запаха заставило вздохнуть полной грудью, и я, сама того не замечая, обхватила себя руками, словно пытаясь удержать зыбкое ощущение.
В голове вспыхнули яркие, такие сладкие воспоминания, от которых на мгновение сбилось дыхание, гадкое, грызущее чувство вины заставило шумно вздохнуть, и я, помявшись пару мгновений, все-таки решилась.
Откладывать не имело смысла, пришла пора расставить все точки над «ё».
— Знаешь, Леонард, я ведь солгала тебе, — на выдохе произнесла я, и МакКой, кажется, совсем не ожидавший подобного поворота событий, удивленно вскинул брови. Он молчал, ничего не спрашивая, и, казалось, можно было включить задний ход, отшутиться и придумать какую-то ерунду, но я мысленно дала себе подзатыльник, не позволяя струсить. — Я имею ввиду, тогда, на «Дельта-Т», когда Джим спросил, могли ли мы быть знакомы в Академии. Я сказала, что мы никогда не встречались… но это была не совсем правда. Потому что в Академии на один единственный вечер я познакомилась с тобой. Я помню…
Произнесенная фраза, казалось, отобрала у меня все силы, и я, отчаянно боясь взглянуть МакКою в глаза, смотрела на что угодно, рассматривая белоснежные стены и яркие фонарики точечных ламп, — в то мгновение для меня интересен был даже набор гипошприцов, лежащий на столике, и за деланным интересом я старательно прятала испытываемое смущение.
Жаль только, что скулы все равно предательски алели.
Где-то над головой послышался тяжелый, не предвещающий ничего хорошего вздох, и я невольно задержала дыхание, когда Боунс качнулся ко мне, приближаясь медленно и неотвратимо, как многотонная глыба льда, а мой взгляд рефлекторно уткнулся куда-то в широкую грудь, обтянутую плотной тканью черной водолазки. Взглянуть выше я не рисковала, боясь оказаться перед Леонардом полностью безоружной, но все мои планы шли вразрез с желаниями мужчины. Крепкие пальцы коснулись подбородка, от чего по телу пронесся ток, чужая рука мягко надавила, заставляя меня поднять голову, и я замерла, уставившись в серо-зеленые глаза, как кролик на удава.