Береговая линия, стихотворения в трех актах
Правда, мой внутренний бес запрятан в нише –
пячусь назад всем телом –
справиться б с этим гневом.
II
Меланхоличный город ночью обрел покой...
Днем неустанно ветер шуршал листвой;
к вечеру все изменилось,
когда подступила сырость.
Во избежание ора, точно ночной пожар –
в ужасе вырываюсь, я – беспринципный клошар.
На улицу сделал шаг,
где правит холодный мрак.
Волны бегут гуськом. Набережная молчит.
Цербер был для меня, как титановый щит.
Все, что осталось здесь, –
дни свои перечесть.
Я, всегда обсуждаемый в обществе Нигде и Никем,
гортань полна недосказанности, карман мой нем,
внутренне опустошен –
неужто мой гид Харон?
И если выход один, то – побег. Я не Кафка на пляже.
Напролом не иду – три старухи запутались в пряже.
Я иду, заглушая гнев, –
одиночество преодолев.
III
Меланхоличный город ночью обрел покой...
Не оборачивайся, лучше глаза закрой.
Зачем устремлять свой взор
в прошлое? – как в коридор.
Ты так мало прошел, что уже «маршрут перестроен».
Дельфы стали табу? – я иду не герой и не воин.
Вся одежда промокла насквозь.
Но куда мне теперь? – на авось
не решаюсь идти. Темнота будоражит сознанье.
«Темнота впереди, подожди!7*» – ты для нас осязанье,
когда человек одинок
или античный рок?
И если на то пошло, вопрос: что такое смерть?
Старуху с клюкой, цикличность, тартар... – нельзя узреть.
Позади тебя – тяжкий груз,
смерть впереди – искус.
Смерть – движение вверх или вниз? – спорить не ссыте, но
вокруг тебя и внутри тебя – почему-то все относительно.
Смерть для нас темнота, –
но она в слепоте не та.
2020–2021
* * *
Отражается в речи воинственной –
в смолянистой сибирской груди –
громкий гам, чтоб до боли неистовой
нам чуть-чуть оставалось дойти.
Вся земля под ногами истопчется,
и трава вся покроется льдом.
Только песня – тугая пророчица –
диким гулом несется в мой дом.
28 августа 2021
В ДЕЛЬФАХ
«Зачем ты сюда явился? Что тебе нужно здесь?
Мы чужаков не любим, лучше ответь, как есть!
Кем ты себя считаешь? – путник, воин иль раб? –
вид твой слегка забавляет, что до нутра – ты слаб».
«Я – пустынный щербатый берег, что видать вдали...
Взглянув на морскую гладь, увидишь, плывут корабли.
Бухта уже переполнена, будто пасхальный храм,
в трактире не отдохнуть, там воцарился бедлам.
Я изнемог в пути. Свет маяка погас,
если и есть светила, то это ночной Пегас».
«Ты заблудился, странник. Твой растерянный взгляд
предательски выдает, словно ты принял яд.
Что тебя напугало? Что ты ищешь? – ответь».
«Противоядие. Меня напугала смерть».
«Видел ли ты ее?» – «Да, и она страшна,
что до звуков ее, то порою она слышна.
Я не пойму никак. Кто она? Наверняка,
жизнь муравья зависит от моего башмака.
Мы задираем голову, чтобы найти ответ
в звездах, поскольку они старше многих планет.
Они неустанно молчат, мы же смотрим на плод.
Ждем. На девятый месяц наступит схождение вод.
Капля в утробе – жизнь. Капля в дальнейшем – сверток.
Разума не было до – до конфетных оберток.
Так мы с вами живем, а как распахнется земля,
сразу же мечемся пешкой, чтоб избежать ферзя.
Я знаю, что я умру, я знаю, что все умрут.
Пугает меня, что семя знает отцовский труд.
Но я не знаю, не вижу, не слышу другого движения,
за которым бы ясность предстала до моего рождения.
Мне остается последний переступить рубеж –
в 25 неустанно мыкаюсь, будто я Гильгамеш».
«Речь твоя хороша, сияет натертым червонцем,
но двуногому не дано птицей парить под солнцем.
Орфей бы не оглянулся, Сизиф не катил бы камень,
Прометей бы не даровал людям чудесный пламень.
Ты бы не знал их имен, если б не злая участь.
Они поплатились вдвойне, – веками за это мучась.
Взгляни на морской пейзаж. Борей, Сирокко, Муссон...
разница не в ветрах – они дуют со всех сторон.
Действие ветра – дуть, дабы создать волну,
та в свою очередь считает богиней Луну.
Ты же, взглянув на берег, видишь за линией край».
«Но я не знаю порой: Неведенье – Ад или Рай?»
«Прошлое – наша память. Будущее – под вопросом.
Настоящее между ними пользуется бо́льшим спросом.
Рождение, Жизнь и Смерть – циклы нашей Вселенной.
Смысл бытия, как сердце, бьется в груди сокровенной».
Конец лета 2021 года
* * *
Я, как прежде, один. Я, как прежде, смотрю на движение
той далекой Луны, что являет собой отражение
одиночества. Я побежденный лежу на ристалище.
Обезумел ли я? Все никак не найду я пристанище.
Я, как прежде, один – прерывал лицемерные действия
той нелепой актерской игры, чтоб потухли созвездия.
В ней присутствует ложь, как присутствует в осени aurum.
Как и прежде, один... Одиночество – это террариум.
За вселенским пространством блуждает остаток молчания.
Неужели в груди не покой, а одно – одичание?
Вспоминаю те дни, что окутаны звуком события.
Не тревожусь, не жду, не надеюсь, – за звуком – наитие.
Это я бормочу неустанно молитву призывную,
или ветер лихой посвящает мне песнь заунывную?
Может, звуки его так похожи на речи хвалебные? –
столь неясны они, что мерещатся воды целебные.
И вода ни Живая, ни Мертвая, – что невозможного? –
это Лета с Эвноей – всего лишь подобие прошлого.
Окунуться бы в них с головой, только что-то тревожное
подступает ко мне – слышу в адовом крике безбожное.
Я, как прежде, один. За спиной моей громкие возгласы
утопают во мгле, оставляя могильные образы.
Я когда-то считал, одиночество – это идиллия.
Как и прежде, один, не могу отыскать я Вергилия.