Оттенки моего безумия

– А сама догадаться не в состоянии? – дерзко спрашивает Рамона.

Я не узнаю лучшую подругу. Она никогда не была такой стервозной. Да что Рамона! Они оба ведут себя так, будто я совершила какую-то непоправимую ошибку. Да, я начала общаться с кем-то из братства. Но это не повод полностью вычеркивать меня из своей жизни. Настоящие друзья так не поступают.

Если бы я обидела их чем-то по-настоящему серьезным, то сама бы догадалась, что натворила. Но я не вижу ничего криминального в своем поведении. Такое чувство, словно они искали малейшую причину, чтобы разорвать со мной отношения. Если это так, то я невероятно сильно обижусь.

Зак и Рамона даже не знают, что я пережила за последний месяц, сколько боли вытерпела – как физической, так и моральной. Задумываться о том, почему они от меня отвернулись, просто не было времени, ведь другие проблемы были посерьезнее. Расскажи я им о своих проблемах, они бы не поверили мне на слово. Но у меня есть несколько шрамов. Но показывать их я не буду из принципа. Череда ужасов, произошедших со мной, закалила меня, и с тех пор я научилась давать сдачи, если это нужно.

– Нет, не могу, – не менее дерзко отвечаю я, повторяя действие Рамоны и складывая руки на груди.

– Ты слышал, что она сказала? Наша малышка научилась гавкать, – повернувшись к Заку, с ухмылкой сообщает она.

Я тихо рычу. Как же они меня сейчас бесят!

– Видишь ли, Хейли, – начинает Зак, игнорируя Рамону и спускаясь на одну ступеньку ниже. – Нас очень бесило твое вранье и хождения к «братикам». Нам плевать, чем ты там с ними занималась, но мы очень расстроены и разочарованы. Неужели тебе было мало нашей дружбы?

– Вы думаете, если я позволила себе немного пообщаться с другими людьми, то вы мне больше не были нужны? У вас такие представления о настоящей дружбе? Если это так, то мне вас очень жаль.

– Мы просто ценим друг друга, и нам больше никого не надо. Ты сама когда-то твердила, что мы незаменимы. А что сейчас? Иногда ты приезжаешь с Блейном, и он изредка так не по-приятельски касается твоих талии, бедра, руки или чего-то там еще.

Мне хочется засмеяться прямо Заку в лицо. Какая глупость! Они устроили самую настоящую инфантильную истерику!

– Ваша проблема в том, друзья… Нет, наша проблема была в том, что мы судили о человеке по его внешнему виду. Если он был груб с кем-то или ставил себя выше других, то мы считали его придурком. Но знаете, как дела обстоят на самом деле? Этот человек пережил больше дерьма, чем мы с вами, вместе взятые. К чему я веду? Пообщавшись с ребятами из братства, я поняла, как сильно ошибалась.

– Вот как, – дергает бровями Зак и, подавляя улыбку, интересуется: – И что же такого драматичного случилось у Блейнушки?

– Я не вправе, да и не обязана раскрывать вам его тайны. Либо отвалите от меня с концами, либо скажите, что вам нужно, – грубо отвечаю я.

Как же хочется, чтобы все это прекратилось. Я уже переборола тоску по бывшим друзьям. Пускай Зак и Рамона были для меня некой семьей, но я все же рискну употребить ту знаменитую фразу, в которой говорится, что незаменимых нет.

– Нам ничего не нужно, просто хотели выразить свои сожаления по поводу того, что ты оказалась такой безмозглой, променяв безопасную дружбу на опасную, – подает голос Рамона. – Мы больше тебя не тронем, но надеемся, что ты будешь помнить то, как нам было комфортно втроем.

Но ведь комфортно – не значит хорошо.

Я смотрю, как Зак и Рамона поднимаются по лестнице и поворачивают за угол. Когда они оказываются вне зоны моей видимости, я снимаю рюкзак и, сев на ступеньку, кидаю его себе под ноги.

Эти двое словно унесли с собой мое прошлое. Я ощущаю пустоту. Мне ничего не хочется. Нужно пойти на лекцию, но я продолжаю сидеть. Этот короткий разговор выжал меня.

Достав телефон и наушники из рюкзака, я включаю на полную громкость Деми Ловато «Only forever». Басы больно бьют по ушам, однако я не убавляю громкость, прикрыв глаза и погрузившись в слова песни.

Не верю, что Рамона и Зак больше не будут приставать, однако мы хотя бы немного, но все же кое-что разъяснили. Не знаю, что будет дальше. Все кажется таким незначительным – наша прошлая дружба, слова, сказанные ими несколько минут назад. Не ощущаю обиды, только какой-то неприятный осадок и маленькую капельку потери.

Может, если бы они приняли мое общение с ребятами, все бы сейчас было хорошо. Пусть все идет своим чередом, будь что будет. Пристанут – отвечу взаимными колкостями, не пристанут – пройду мимо. На самом деле это все мелочи. Дружба приходит и уходит, просто кто-то забывает о существовании бывшего товарища, а кто-то, как Зак и Рамона, пытается обидеть и обвинить.

Сейчас у меня есть Блейн, да и остальные парни хорошо общаются со мной. А еще у меня есть Амелия. В последнее время мы часто проводим время вместе. Без Нелли. Я видела ее пару раз, она была потухшая и бледная. Амелия объяснила это тем, что по ней тоже ударило известие о Дезе, который куда-то пропал.

Кто-то кладет руку на мое плечо. Сняв наушник, я поворачиваю голову и чуть не стону от досады. Это Лана, которая неизвестно откуда появилась, ведь лекция еще не закончилась. Видя сочувствие на ее лице, я хмурюсь, выключаю музыку и убираю телефон в рюкзак.

Что ей нужно от меня? Ее эмоции искренние или нет? Может, Лана тоже хочет поиздеваться надо мной? Что ж, если на это будет хоть какой-то намек, я просто возьму и пошлю ее куда подальше. Больше не стану терпеть никаких издевательств. Достали!

– Я все слышала, – говорит Лана. – Мне надо тебе кое-что рассказать, больше не могу держать в себе.

В последние дни слишком много правды. Я уже не против одной небольшой, но сладкой лжи.

– Слушаю, – коротко отвечаю, отворачиваясь от нее.

– Я не хотела выгонять тебя из комнаты. Зак и Рамона, они… они грозились рассказать руководству университета одну вещь обо мне, о которой я не хочу распространяться. Меня бы не только выселили из общежития, но и исключили из университета. Те вещи, которые нашли под твоим матрасом, они принадлежат мне.

– Как на них оказались мои отпечатки? – спокойно спрашиваю я.

– Я пыталась забрать их ночью три раза, два из которых были провальными. К моему счастью, на третью ночь ты спала слишком крепко, чтобы почувствовать мои прикосновения. Каждый раз я надевала перчатки, поэтому там были только твои отпечатки.

– Умно, – ухмыляюсь я.

Внутри меня не просыпается злость или презрение. Ничего не чувствую, только хочется поблагодарить Лану за то, что она сделала. Этим поступком она открыла мне глаза. Я увидела настоящую сущность друзей, посмотрела на ребят из братства с другой стороны. В моей жизни появились новые, более искренние люди. Черное может оказаться белым, белое черным.

– Мне действительно очень жаль. В тот момент я думала только о себе. Мне было страшно за свое будущее. Та тайна, Хейли, я правда боюсь, что она будет раскрыта. Прости меня, пожалуйста. Не люблю чувствовать себя виноватой.

– Ты сломала мне жизнь, Лана. Я не буду говорить, какие ужасы пережила из-за твоего поступка, но единственное, что ты должна знать, – я не держу на тебя зла и даже готова сказать «спасибо».

– Спасибо? – удивленно спрашивает она.

– Да, Лана, именно так.


Повернув голову, я смотрю на нее. Лана, нахмурившись, внимательно изучает свои кроссовки. Конечно же, я знала, что ее шокируют мои слова. Но тем не менее они были искренними. Поинтересуйся она, почему я ее благодарю, без замедления отвечу, что, несмотря на все трудности, то, что она сделала, изменило не только меня, но и мою жизнь. Я стала сильнее, выносливее. Блейн показал мне мир за пределами невинности. Он открыл мне новые двери, показал, что это такое – свобода.

Сейчас, когда Джез больше не поджидает нас за углом, мы смогли расслабиться, отдаться удовольствиям. Ни я, ни Блейн не знаем, что нас двоих ждет дальше. Мы просто наслаждаемся каждой минутой. Пробуем много нового, и это относится не только к постели. Быть нежной, нормальной парой нам не суждено, да и признаться честно, если бы мы были нормальными, наши отношения не были бы похожи на американские горки. Нам не было бы так интересно вместе, мы бы заскучали.

Я знаю, что, возможно, тороплю события. Но мне ужасно хочется предложить Блейну перебраться в мою квартиру. По сути, большую часть суток он проводит именно в ней, поэтому, если он согласится, многое не изменится. Я хочу спать с ним в одной кровати, а не провожать его, когда стрелки переваливают за полночь. Я хочу попробовать кое-что новое – совместную жизнь. Страх сковывает меня, потому что мне слишком хорошо известен Блейн. Он может испугаться моего предложения, подумать, что я хочу отобрать у него свободу, вмешаться в личную жизнь. Всему свое время

– Будет слишком странно, если я тебя обниму? – подняв на меня взгляд, интересуется Лана.

Издав смешок, я тяну к девушке руки. Когда я ощущаю тепло ее тела, то чувствую радость. Теперь все кусочки пазла найдены и картина собрана. Я узнала все, что хотела. На все вопросы, которые я себе задавала, есть ответы. И пусть с Заком и Рамоной еще не все решено, это уже, как я и говорила, мелочь. Главное, я узнала, почему меня так беспощадно выгнали из единственного жилья. Конечно, мне хочется узнать, что скрывает Лана. Но это не мое дело, поэтому любопытство стоит спрятать поглубже.





* * *


Его поцелуи обжигают мою кожу. Перебирая ногами простынь, я закусываю губу, чтобы не быть слишком громкой. Блейн переплетает наши пальцы и поднимает мои руки, крепко держа их по обе стороны от головы. Открыв глаза, я встречаюсь с его наполненным страстью взглядом. Золотая цепочка на его шее щекочет мою обнаженную грудь. Мы смотрим в глаза друг другу до тех пор, пока я не приподнимаюсь и не тянусь к его губам.

Поцелуй уверенный, даже слегка грубый. Наша близость сводит меня с ума, я еле дышу. Мне нравится чувствовать Блейна над собой. Нравится, что его не смущает моя невинность, и он терпеливо учит меня всему. За то время, которое нам удалось провести в постели, я поняла, что Блейн слишком порочный, пошлый. Но это не выглядит грязным, и то, что мы делаем, тоже не кажется мне неприличным. Этот парень все делает эротично.

Убрав одну руку, он поглаживает мое бедро, одновременно целуя в шею. Из-за Блейна шарф стал для меня так же необходим, как и нижнее белье. Не успевают сойти одни засосы, как Блейн уже оставляет новые. Когда Амелия спросила, почему я всегда ношу один и тот же шарф, я ответила, что у меня нет другого. Конечно же, мы обе поняли, что вопрос был о другом.

– Ты как? – спрашивает Блейн.

Схватив цепочку, дергаю ее, вынуждая его наклониться. Когда он это делает, шепчу, прежде чем поцеловать:

– Настолько отлично, что сейчас растаю.

Блейн довольно ухмыляется и целует меня с новой силой. Наши языки танцуют страстное танго, мои освобожденные руки поглаживают его обнаженную спину. Прерываю поцелуй на секунду, только чтобы глотнуть побольше воздуха. Губы уже побаливают от бесконечных ласк. Плевать на это, целовать этого парня становится слишком необходимым.

Укусив меня за нижнюю губу, Блейн целует мои подбородок, щеки, веки, лоб, а затем снова опускается к губам. В какой-то момент к поцелуям прибавляется еще и трение. Блейн все сильнее прижимается к низу моего живота, и это заставляет меня стонать прямо ему в губы.

Каждый раз, когда он проделывает подобное, мне хочется большего. Я таю от этих движений, и во мне просыпается любопытство: каково будет почувствовать его внутри себя? У меня перехватывает дыхание от этих фантазий.

Я больше не могу целоваться, потому что задыхаюсь от его удовольствия. Рука Блейна, на которую он опирается, сжимает подушку рядом с моей головой. Слышится его тихий стон, а после он утыкается в мою шею, продолжая сладкие мучения.

– Я хочу тебя, Хейли. Я так сильно хочу тебя.

Мои ноги, обхватывающие его торс, начинают сильно дрожать.

– Не останавливайся, – шепчу я ему на ухо, запуская пальцы в его волосы и ощущая, что уже близка к финалу.

Его движения убыстряются, и в какой-то момент я прижимаю губы к его шее, подавляя крик. После мое тело превращается в желе, и я устало падаю на кровать. Убрав прилипшие ко лбу пряди, пытаюсь отдышаться. Как же с ним хорошо. Несмотря на характер, Блейн умеет радовать людей.

Подняв голову, он прижимается своим лбом к моему и шепчет мне в губы:

– Надеюсь, я не напугаю тебя тем, что слишком сильно хочу большего. Прямо сейчас. Ты даже представить не можешь, как велико мое желание. – Он опускает руку и кладет ее между моих ног.

Отодвинув стеснение на задний план, так же тихо отвечаю:

– Я… я хочу. Но… но боюсь.

Блейн молча целует меня так же жестко, как сделал это, только войдя в квартиру. Я вторю ему, ощущая, как новая волна возбуждения снова прокатывается по телу.

Блейн снимает джинсы. Так как мы по пояс укрыты одеялом, я ничего не вижу. Да и не хочу, мне приятнее наблюдать за лицом Блейна. Расправившись со своей одеждой, он медленно, я бы даже сказала чересчур медленно, стягивает с меня трусики. Я задерживаю дыхание, когда он, полностью обнаженный, льнет ко мне. Лучше не думать о том, что случится с минуты на минуту.

Потянувшись к брюкам, которые еще не успели отправиться в далекий полет, Блейн достает маленький, но очень важный пакетик и, подмигнув мне, открывает его зубами. Я заворожена его уверенными действиями. Мне еще ни разу не доводилось видеть подобное даже в кино. Может, никто не поверит, но мне действительно было некогда думать о подобном.

После того, как процесс с презервативом закончен, Блейн требует обхватить его ногами. Я думаю, что вот сейчас он окажется там, где я его больше всего жду. Но нет. Этого не происходит. Он наклоняется и долго целует меня. Я нетерпеливо давлю пятками на его ягодицы, призывая к действиям. Но Блейн продолжает игнорировать мое упорство.

Я шокированно распахиваю глаза, когда страстный, быстрый поцелуй переходит в медленный и ласковый. Так Блейн меня еще не целовал, и мое сердце наполняется любовью к этому парню. Из-за проявленной нежности в уголках закрытых глаз скапливаются слезинки. Слезы счастья, радости.

– Ах! – вскрикиваю я, резко отстраняясь от его губ.

Все сентиментальные мысли прерываются, когда я чувствую его внутри себя. Блейн хитростью заставил меня позабыть о страхе.

Слезы, которые скапливались от счастья, теперь катятся по щекам из-за боли. Блейн поглаживает мое бедро, не двигаясь и покрывая поцелуями лицо, и слизывая кончиком языка стекающие капли.

Спустя некоторое время, когда неприятные ощущения уже не чувствуются так остро, Блейн проводит рукой по моей щеке и спрашивает:

– Ты в порядке?

– Теперь да, – отвечаю я и слегка улыбаюсь, убеждая его, что со мной действительно все хорошо. – Я хочу, чтобы ты продолжил.